Товарищ Апанасьев взял с него обязательство идти по верной дороге до смерти – своей или врагов. Уже собирался ввести в курс дела, познакомить с членами подпольного сообщества, которое называл уважительно «организация», да помешало ОГПУ.
Однажды взяли и товарища Апанасьева, и всю организацию. Выяснилось, что называлась она «Революционная военная комиссия», пустила достаточно глубокие корни в армии и даже в войсках и органах ОГПУ. Армия вообще была вотчиной Троцкого, он расставил на ключевые должности множество своих людей, и до сих пор там его влияние ощущалось очень сильно. Время от времени в РККА проводились чистки. При этом чаще выявленных антисоветчиков не арестовывали, а просто выпирали со службы на вольные хлеба. Иногда накрывали подпольные организации, как эта пресловутая «Комиссия».
Товарища Апанасьева поставили к стенке, равно как и пятерых его сообщников. С остальными членами организации трибунал обошелся куда более мягко, отправив в заключение на срок от пяти до десяти. Некоторых освободили – наверное, тех, кто всех и сдал. У Мирослава даже возникла шальная мысль поквитаться с предателями, но он благоразумно отодвинул ее до лучших времен.
Конечно, это был сильный удар. Товарищ Апанасьев уважал Мирослава. Он видел в нем продолжателя его дела – во всяком случае, хотелось в это верить. И даже не сдал его ОГПУ. При этом в одну из последних встреч проинструктировал: мол, если что пойдет не так и нависнет опасность, немедленно уходить на гражданку. Внедряться в партийные органы. Делать карьеру. И создавать новую организацию. Однажды к нему, замаскированному подпольщику Сансону, ждущему своего часа, придут. Придут с паролем, который нужно заучить, как верующий заучивает «Отче наш».
Вот и создавал он свою организацию. Назвал ее просто и доступно для преданной делу революции молодежи – «Путь Ильича». Хотя, честно говоря, по путям Ильича у него были вопросы. Но назвать «Путь Троцкого» – это оттолкнуть пока что сомневающихся людей, еще не избавившихся от сладкого морока сталинской пропаганды.
За полтора года его организация выросла до полутора десятков человек. И хотя большинство из них являлись просто любителями почесать языком и поратовать за светлое будущее, были и те, кто способен на поступок.
А сам он был готов на поступок? Всегда считал, что готов. Что его праведная ненависть однажды выплеснется поступком, который удивит весь мир. Каким поступком? Террором!