Чувства, опасения, интересы
Без сомнения, любопытно и полезно было бы рассмотреть под микроскопом образы двух врагов, «русских» и «немцев», подробнее проанализировать разные национальные характеры, влияющие на те или иные действия или реакции. Тут терпеливая, неприхотливая, сердобольная, не пьянеющая, но, вместе с тем, вспыльчивая душа русского народа, там – педантичные, предпочитающие научный подход, правильные, по-прусски вымуштрованные немцы24. Ещё более интересны взаимные наблюдения и размышления представителей интеллигенции, основывающиеся как на национальных характерах, так и на мнимых интеллектуально-философских притязаниях противоположной стороны: пангерманизм против панславизма, организованность против необузданной силы25.
Немцам нравятся авторы, писавшие о русской душе – такие как Фёдор Достоевский, а ещё больше Лев Толстой; они проявляют интерес к музыке Петра Чайковского, к вечной «Песне донских казаков» («Donkosakenlied» – название популярного западногерманского фильма конца 1950-х годов), к гортанному голосу Ивана Реброва или к трогающему до слёз, но всё же антикоммунистическому «Доктору Живаго» Бориса Пастернака, льстившего русской душе. Всё это находило своё отражение и во времена масштабного противостояния, наслаивалось на текущие идеологические и политические конфликты.
Не в последнюю очередь следует отметить и заимствования, сделанные у противоположной стороны силами, выступавшими за политические изменения, модернизацию своего общества. Это были силы как из левого, так, отчасти, и из правоконсервативного лагеря. Они наблюдали за всеми переломными периодами и сторонниками этих перемен в другой, не такой уж далёкой стране. Этот взгляд в историю возвращает нас во времена до 19 века – времена Ганзейского союза и орденских рыцарей, завладевших землёй на Востоке. Необходимо вспомнить и об «окне в Европу», которое считали необходимым для своей страны Пётр I и Екатерина II, о приглашении в Россию немецких ремесленников и крестьян. Русское служилое дворянство зачастую пополнялось из числа немцев и остзейских немцев, поэтому социальные конфликты в России снова и снова – в том числе в период Первой мировой войны – подогревались германофобией. В то же время обе страны предоставляли убежище тем, кто бежал от социальных и политических конфликтов и войн.