– Ой, ты думаешь – он шпион?!
– Глупости! – фыркнул Петров. – Что делать шпиону в нашем городишке?.. Нет, здесь что-то другое…
– Что – другое?!
– Ты же сама утверждаешь, что он обезвредил трех хулиганов, один из которых был вооружен.
– Ага, он их так красиво сбил с ног, всех троих!
– Вот-вот, думаешь – это случайно?
– Не знаю…
– А потом сержант говорит, что физрук совершил еще один мужественный поступок, но какой именно – разглашению не подлежит… Какой из этого следует вывод?
– Какой?
– Этот простоватый с виду паренек находится в Литейске по специальному заданию… Разумеется, нам об этом не следует знать, а тем более – обсуждать это.
– Ты же знаешь, милый, я не из болтливых…
«Милый»?.. Дальнейшая их болтовня мне стала не интересна. Пусть думают, что хотят. И пусть сами играют, в свои интимные игры. Выходит, все эти «Григорий Емельяныч, я на помощь позову…», «Он хотел, чтобы я стала его женой, только без ЗАГСа…» – не более, чем театр одного зрителя? И этот зритель лежит сейчас в палатке, подслушивает чужой разговор и чувствует себя полным идиотом.
– Ой! – пискнула Симочка. – Я боюсь!
– Чего ты боишься?
– Там, на реке… плывет что-то… черное…
– Это крокодил.
– Ты еще смеешься?!
– Да бревно это… топляк…
– А-а, ну ладно… пойду я спать… Замерзла…
– Иди, я еще подежурю…
Раздался чмокающий звук. Я повернулся на другой бок, натянул на голову капюшон спальника. И заснул. Военрук разбудил меня в четыре утра. Зевая и почесываясь, я выбрался из относительно теплой палатки. Было еще темно. Над водой скапливался туман. Я сбегал в кустики, потом спустился к реке, смыл ледяной водичкой сонную одурь. Вернулся к костру. Подкинул дровишек. Хворост уже закончился, пришлось сунуть в огонь конец одного из бревен.
Ночной разговор, который я подслушал, оставил в моей душе смутное ощущение. Не то что бы меня сильно разочаровала Серафима Терентьевна. Обычное женское кокетство, желание чтобы вокруг крутились мужики, ссорились из-за нее и дрались. Глупо, но понятно. Петрова мне было даже жаль. Ведь не факт, что старшая пионервожатая на нем остановится. Скорее всего подыщет еще одного дурачка для своих манипуляций. Что касается меня, то я имею полное право махнуть на нее и ее ухажера рукой.
Теперь я опять свободен. Конечно, я и раньше ничего не обещал Симочке, просто полагал, что она считает меня своим парнем, ну и она мне нравилась. Ошибся! Бывает. С женщинами самое главное – не забывать, что вокруг есть много других женщин. Теперь я с чистой душой могу начать ухаживать за Илгой. И вообще, мне есть чем заняться. Во всяком случае, свои новые жизненные приоритеты я, кажется, определил. Осваивать заковыристую науку педагогику. Готовить команду самбистов к весенней спартакиаде. А что касается личной жизни, то от такого бабника, как я, она и так никуда не денется.