К полудню на улицу Ройяль стали прибывать вооруженные национальные гвардейцы.
Тогда муниципальные гвардейцы обнажили сабли и построились тесным строем; вместе с полицейскими они отступили, как только национальная гвардия двинулась вперед в штыки.
По толпе пробежал крик. Как буря, к самому небу взвился возглас: «Да здравствует Республика!»
Городская полиция и муниципальная гвардия окружали здание Законодательного корпуса, но напирающая толпа придвинулась вплоть до решеток с криками:
– Да здравствует Республика!
Республика! Это звучало как греза! Наконец-то!
В воздухе сверкнули сабли полицейских. Решетки были разбиты; толпа вместе с национальной гвардией хлынула в Законодательный корпус.
Шум прений доходит до площади; время от времени воздух рассекает крик: «Да здравствует Республика!»
Вошедшие бросают в окна бумажки с именами предполагаемых членов временного правительства.
Толпа поет «Марсельезу». Но империя осквернила этот гимн, и мы, революционеры, больше его не поем.
Песенка о крестьянине-простаке разрезает воздух своим волнующим припевом:
Простачок, простачок,
Косу ты наточи.
Мы чувствуем, что мы и есть мятеж, и мы жаждем его.
Продолжают сыпаться билетики с именами; некоторые из них, например Ферри[26], вызывают ропот, но другие говорят:
– Что за беда?! Раз у нас Республика, всегда можно будет сменить тех, кто не подходит.
Списки составляются депутатами. На одном из них значатся Араго[27], Кремье[28], Жюль Фавр[29], Жюль Ферри, Гамбетта, Гарнье-Пажес[30], Глэ-Бизуен[31], Эжен Пельтан[32], Эрнест Пикар[33], Жюль Симон[34], парижский губернатор Трошю.
Толпа кричит: «Рошфор!» Его вносят в список; теперь командует толпа.
Гул голосов у ратуши. У здания Законодательного корпуса было прекрасно, но там будет еще прекраснее. Толпа поворачивает к ратуше. Сегодня она в зените блеска и власти.
Члены временного правительства[35] уже там. Только один из них в красном шарфе: это Рошфор, только что выпущенный из тюрьмы.
Новые крики: «Да здравствует Республика!»
Все полной грудью вдыхают воздух свободы.
Рошфор, Эд, Бридо, четверо несчастных, осужденных по ложному доносу агентов за участие в ля-виллетском деле, о котором они ничего даже не знали, осужденные по процессу в Блуа и другие узники империи, – все получили в тот день свободу.
Пятого сентября Бланки