Последняя проделка Ходжи Насреддина - страница 14
– Думаю, – кази прочистил горло, и его голос загремел праведным гневом, – тот давно уже покинул наши края. Пусть достойный житель нашего кишлака носит этот халат. Что до штрафа, который я случайно взыскал с него, разбирая тяжбу с Абдуллой, каюсь. На меня нашло затмение, и я вынес несправедливое решение. Поэтому постановляю: взыскать с подлого клеветника штраф в двести таньга и вручить их досточтимому Ходже Насреддину.
Абдулла, поспешивший вместе со всеми на судилище, рухнул как подкошенный.
– Убрать его! – брезгливо произнёс кази. – Бросить в яму!
Стражники поспешно утащили почти бездыханное тело.
Разумеется, Ходжа и не думал щеголять в этом треклятом халате. Он тут же сбыл его в цыганском таборе, расположившемся на окраине кишлака.
Тёща, наученная горьким опытом разглашения заработков зятя, на сей раз прикусила язык.
А вот над этим я как раз и размышляю
Эту историю мой друг Исфандияр поведал мне без всякого удовольствия.
– С сожалением вынужден тебе сообщить, – вздохнув, начал он, – что свалившиеся с неба деньги исчезли из бездонных карманов Ходжи Насреддина так же неожиданно, как и появились. За балагуром и неунывающим насмешником числился грешок. Он любил иногда поиграть в кости. Большого навара это занятие ему не приносило. И, проиграв однажды заработанные праведным трудом (что с ним случалось довольно редко) четыреста таньга, он поклялся никогда больше не предаваться этому манящему пороку.
Дальше мне приходилось буквально тянуть из него каждое слово. Посему я ограничусь своим пересказом.
У читателя, воспитанного на нравственных постулатах Ислама, может возникнуть вопрос: с чего это невежественный сочинитель намекает на то, что правоверный мусульманин, каковым безусловно являлся наш герой, добывал для поддержания живота своего деньги неправедным способом?
По этому поводу отправляю любознательного читателя к знатокам, жившим в славную эпоху султана Алааддина Кей-Кубада, которые со знанием дела утверждали, что Насреддин бывал философом-циником, имамом, судьёй, острословом, балагуром, но…
Более подробно о его жизнеописании может рассказать верный служитель дервишеского ордена Абд аль-Кадир Джейляни.
Именно он поведал миру о том, как однажды летним вечером в чайхане, ведя неспешную беседу о сущности тридцать восьмой суры Корана, Ходжа искоса поглядывал на азартно метавших кости игроков, точнее, на игрока, который после каждого выигрыша возносил хвалу Аллаху, пряча за пазуху звенящее серебро.