– Последние два месяца ты работала у него каминщицей и можешь подтвердить его алиби.
– Его алиби могут подтвердить полсотни слуг, что работают в его особняке, – резюмировала Голди.
– Не могут. Они все уже дали свидетельства, косвенно доказывающие вину лорда Дормера.
– Значит, он виновен.
– Мы оба знаем, что нет.
– Даже если это так – мы оба знаем, почему все слуги лжесвидетельствовали на своего хозяина.
– Не совсем так, терра Баф. На него свидетельствовали его мать, друзья и коллеги. С полсотни свидетелей, давших лживые обвинения. И если слуг действительно можно было запугать, его родственники и друзья вряд ли находятся в той категории, в которой человека можно продавить. Мотивы явно другие.
– Вы ведь понимаете, что я как раз нахожусь в той самой категории, которую можно запугать и продавить. А ещё Вы прекрасно понимаете, что просите меня рисковать собственной шкурой. Каждая собака знает об этом процессе и о том, что на кону огромные деньжищи того толстого лорда, по делу которого не посчастливилось быть обвинителем милорду Дормеру. И вы уж простите, но я не собираюсь умирать с ним за компанию.
– Если Вы не дадите показаний – его казнят.
– Уходите, терр Шеридан. Я не дам показаний. Я хочу жить, – серьёзно сказала Голди и закрыла дверь прямо перед следователем.
Глава 1
Выставив нежелательного посетителя за дверь, Голди, дождавшись исчезновения спускающихся по лестнице шагов, утешила себя тем, что помочь она всё равно никак бы не смогла. Её слово против слов полсотни достопочтенных… мужчин. И леди. Кроме того, Голди убеждала себя, что с хорошими людьми таких дел не случается. К тому же лично с ней лорд Дормер поступил по-свински. Однако смерти милорду Голди не желала.
И вот к утру Голди заподозрила пренеприятнейшую вещь – сухой из воды ей не выйти. Ведь бездействие в данном конкретном случае объективно приравнивалось к соучастию.
Весь следующий день, сонная и уставшая, она посетила несколько собеседований, и расстроенная вернулась домой, получив на всех отказ.
А по истечении следующей ночи, Голди и вовсе поняла, что смерти ей не избежать. И остаётся ей лишь право выбора: быстро – от рук недоброжелателей лорда Дормера, или медленно – где в качестве палача будет выступать её собственная совесть. «Интересно, можно ли умереть от недосыпа и бессонницы?» – лениво размышляла она, отхлёбывая из чашки горький кофе без молока и сахара. Но на принятие окончательного решения Голди всё же решила дать себе ещё день.