В священном сосуде я выставляю израильскую грязь, смешанную со слюнями и соплями – это Святое Брение, которое лечит не только от врожденной слепоты (Ин. 9:6-7), но и от любых других болезней, включая слабоумие и геморрой. Разве это как-то противоречит практикам разнесения освященных куличей, святой воды или специальных исцеляющих кусочков ткани, которые можно прикладывать к больным местам и они снова будут здоровы?
Является ли подобное моё творчество святотатством? Отнюдь! Я следую в точности духу и букве Священных Писаний, и, более того, сложившимся практикам богослужений и приобщения Святых Даров. Обрезание, елеопомазание, причастие, крещение, соборование, возжигание свечей или каждение благовониями, это всё суть таинства, и мы не понимаем, как работает Евхаристия или исповедь под епитрахилью с последующем отпущением грехов.
Многие обожают иконы, ибо они суть образы невидимого. А что нарисовано на иконе? Весьма условные лица, которых живьём никто никогда не видел, и таковыми ли были царь Давид, Иоанн Креститель, Иисус, дева Мария, Николай Угодник, какими они изображены на иконах? Ясное дело, нет. Мария – юная девочка, лет четырнадцати, по нынешним понятиям, малолетняя роженица, подросток несовершеннолетний. По нынешним временам, любого, кто осеменил бы такую юницу, законопатили бы в тюрягу как педофила на четыре года (статья 134 УК РФ), и там бы зэки его опустили. В те времена девчонок рано выдавали замуж. Может, ей вообще тринадцать лет, она только прошла бат-мицву в двенадцатилетнем возрасте, по закону она совершеннолетняя и уже вполне фертильная в свои годы, а внешностью похожа на юную Натали Портман в фильме “Леон”, совсем ещё доченька. А апостол Павел – не здоровый такой седой благообразный дядька, а рано полысевший чернявый маленький плюгаш, с огромный шнобелем, оттопыренными ушами, небритый, грязный, склочный, сварливый, психически неуравновешанных, неистовый в гневе и в вере, на тоненьких и кривеньких ножках понесший своё внезапное озарение по всей Ойкумене, со всей своей еврейской мессианской страстностью. То есть верующие поклоняются образу в виде иконы, а образ у нас произволен, и достаточно условен. Как далеко заходит условность? Если нарисовать смайлик – кружочек, две точки, скобку как рот,, и подписать I.N.R.I., будет ли это икона Спаса Вседержителя, Христа Пантократора? Что надо дорисовать? Усы метелками и бороду лопатой? Нимб над головой? Что делает икону иконой? Неизвестно кем установленный живописный канон? Окропление святой водой? Признание этого изображения священным предметом, как оберега или амулета? До этого Господь нас не слышал, мы молились в пустоту, теперь на доске нарисовали рожицу, и Господь тут же склонил Своё ухо к нам и благосклонно внимает нашей просьбе дать денег?