– Я говорю правду. Поверь…
В душе пустота. Словно выжали все эмоции без остатка. Сил что-то кричать и доказывать не осталось ни у Насти, ни у Руслана.
– Нет. Ты предал, растоптал все, что было. Ты во всем виноват. Ты.
– Насть…Ты правда мне изменила?
– Да. Извиняться не буду. Я не жалею об этой ночи.
Он зажмурился.
Мужской крик на всю квартиру.
Руслан подлетел к ней, как ураган, взял ее за лицо и прислонился так низко, что они соприкоснулись лбами.
– Настя, что же ты наделала… – он шептал, почти хрипел, а она рыдала в голос. – Моя ж ты девочка. Он целовал тебя? Скажи, он трахал тебя лучше, чем я?
– Не лучше. Не лучше…
– Жестко трахал?
Настя схватила его за руки, пыталась отстраниться, но он держал крепко.
– Ответь! – снова сорвался на крик. – Просто ответь. Или он был нежен?
Она думала только о том, чтобы Руслан исчез. Почему он задавал эти вопросы? Почему делал еще больнее? Зачем мучил еще больше?
– Жестко трахал, – выплюнула так, чтобы он подавился ее словами. – Я сама так просила.
– Ты пожалеешь… Обязательно пожалеешь, – склонился к уху, у самого глаза дикие, и шептал, словно сумасшедший.
– Ошибаешься. Уходи, Руслан. Тебя больше не будет в моей жизни.
Она язвительно проговаривала каждое слово. Не проговаривала, а вонзала в самое сердце.
– Я люблю тебя, Настя.
– Оставь меня в покое. Все кончено. Смирись уже.
Руслан вытащил из кармана ключи от квартиры, молча оставил на тумбочке. Подхватил два чемодана и бросил на Настю долгий взгляд, будто надеялся, что та передумает.
Она не сдержалась – отступила. Он никогда еще на нее так не смотрел.
Никогда.
– Тук-тук. Можно? – в дверь кабинета заглянула Света.
– Угу. Что там у тебя?
– Я спросить хотела… Ты как?
Подруга села напротив Насти и с беспокойством посмотрела на нее. От ее сочувствующего взгляда той было тошно. Впрочем, Насте было тошно от всего.
Настины руки дрожали. Красивые и ухоженные ногти, свежий маникюр – все, как всегда, но как же зудело при взгляде на безымянный палец правой руки, ведь на нем больше не было обручального кольца. Утром его сняли и спустили в унитаз.
– Свет, что за вопрос? Как, по-твоему, я могу быть?
Она говорила холодно, отрешенно. Врать и выдавливать из себя улыбку не хотелось. Впереди тяжелый день, важные переговоры. Настя не могла себе позволить расклеиться перед подругой. Но одна единственная слезинка, как назло, покатилась по щеке, и ее тут же украдкой стерли.