– Мы поплывем на яхте? – обрадовалась Алина и тут же надулась. – Почему ты мне об этом не рассказала раньше?
– Потому что я не была уверена, что смогу поехать, – Дана обняла дочь. – Было много работы. Но в конце концов Даммер меня отпустил.
Старый Хельмут выпрямился, повесил ершик на крюк и обдал очищенную жаровню водой из шланга.
– Сколько человек приедет к нам сегодня?
Дана пожала плечами.
– Мои родители, родители Миши…
– Их мы считали в числе гостей. И Мишу тоже считали, – сказал Хельмут. – Ты посчитай непредвиденных гостей.
– Невеста Миши, ее родной брат и бабушка. – Дана загнула три пальца. – Заместитель Миши с женой. Помощник Миши. Тоже с женой. Кроме того, они привезут капитана яхты и его помощника.
Дана взглянула на загнутые пальцы и подвела итог:
– Девять человек. Миша, конечно, сядет за один стол не с родителями, а со своей невестой. Так что десять.
– Как раз дополнительный стол. – Хельмут протер руки полотенцем и опустил рукава рубахи. – Всем хватит места.
– Всех посадим за один стол? – забеспокоился Габриэль. – Может быть, этим итальянским князьям и княгиням нужен отдельный стол?
– Перебьются, – отрезала Дана. – Они не у себя во дворце. Посидят с простыми смертными.
Она взглянула на Габриэля.
– А что это ты так разволновался?
Габриэль всплеснул руками.
– Князья и княгини все-таки… – Он взглянул на деда. – Надо будет мне вечером повязать галстук?
Старый Хельмут равнодушно пожал плечами.
– В мою честь ты галстук никогда не повязывал, – возмутилась Дана. – А в честь каких-то итальянских князей…
– Как не повязывал? – возмутился Габриэль. – А на свадьбе?
– Когда это было! – Дана небрежно махнула рукой, подхватила под руку дочь и бывшего мужа, и они пошли к дому. Старый Хельмут шел за ними, лукаво улыбаясь и вытирая мокрые руки большим полотенцем.
– Браво, Живко, браво! Это было потрясающе вкусно! Спасибо вам!
С этими словами владелец яхты «Мария» Миша Орлов поднялся из-за стола и зааплодировал вошедшему в кают-компанию человеку в высоком поварском колпаке и белоснежном фартуке до пола. Миша даже не обернулся, чтобы взглядом или кивком головы призвать других пассажиров поддержать его порыв. Как всякий состоятельный человек, он был уверен в своей власти над другими и не сомневался, что сидевшие за его спиной не осмелятся оставить его в одиночестве. И действительно, пассажиры яхты, сидящие за столиками, один за другим поднялись со своих мест и тоже зааплодировали.