– Я видел его на общем снимке «Тигров», – вспомнил Ланри, протягивая старую карточку. – Но не помню, чтобы о нем хоть раз упоминали.
– Он погиб много лет назад. Тогда, после войны, никому не было дела до трупа какого-то мальчишки-сироты, найденного в подворотне – и без того проблем навалом.
– Ну да, – протянул Ланри, искоса поглядывая на Дирика.
Тот оправился, румянец вернулся на его пышные щеки, но взгляд все еще был затуманен, будто он о чем-то глубоко задумался.
– Странно, – продолжал Дирик. – Странно, как время меняет восприятие. Тогда он пугал меня – рослый, сильный, казался отчаянным и дерзким, как все озлобленные сироты, которым нечего терять. А сейчас погляжу на него – обычный мальчишка. Стихийный маг, как и Лорен, только водой владел и наподдать мог будь здоров. Один из немногих, кого Лорен слушалась. Кто знает, чем все обернулось бы, останься он в живых.
Ланри удивленно посмотрел на Дирика. Тот окончательно пришел в себя и самодовольно усмехнулся. Ланри хотел было вернуть фото, но увидел на обороте едва различимые буквы, сделанные карандашом.
Надпись была сделана рукой Лорен – неразборчивыми, но старательными каракулями. Лорен всегда пренебрежительно отзывалась о школе, называя ее каторгой для малолеток, плохо читала и отвратительно умела писать. Неудивительно, что едва она стала главой гильдии, как все бумажные дела отошли в распоряжение Дирика.
– «Сердце мое», – прочитал Ланри и удивленно посмотрел на Дирика, вернувшегося к изучению белой папки. – Тут написано «сердце мое».
Дирик рассеянно перелистнул страницу.
– Никогда бы не подумал, что она склонна к сентиментальности.
– Это… почти мило.
– Ты бы не назвал его милым, если бы встретился с ним. – Дирик оторвался от своих драгоценных бумаг и раздраженно процедил: – Этот ублюдок мог угробить мир и доставил мне много проблем, хорошо что он сдох.
– Нельзя так говорить о мертвых!
– Отчего же? Сын шлюхи, бесполезный отброс общества, прилип к Лорен, что букашка к смоле, хрен отдерешь. – Дирик так вспылил, что перешел на не свойственную ему манеру речи. – Промывать мозги – вот что у него хорошо получалось. Лорен своенравная и упрямая, как стадо ослов. Вобьет себе что-то в голову и идет своего добиваться. А он тут ей что-то шепнет, там пару раз что-то скажет и переубедит ведь, тварь такая! У меня столько лет ушло на то, чтобы заполучить ее доверие! Столько лет ушло, чтобы заставить ее слушаться! И все равно стоит лишь на минуту расслабиться, как она тут же норовит выкинуть какую-нибудь ерунду!