Поэма о скрытом смысле. Первый дафтар - страница 12

Шрифт
Интервал


.

Как Исма‘ил пред ним голову положи,

радостно и смеясь пред клинком его душу отдай.

Чтоб пребывала душа твоя, смеясь вовеки,

как чистая душа Ахмада [= Мухаммада] с Единственным.

Влюбленные тогда вино души испивают,

когда своими руками лучшие их убивают.

230 Шах ту кровь не ради страсти пролил —

ты отбрось подозрение и нападки.

Ты предположил, что он [себя] запятнал,

при чистоте очищение когда оставляет примесь?

Для того существуют такая объездка (души)[51] и такая черствость,

дабы изъяла печь из серебра [все] наносное.

Для того существует испытание прекрасное и дурное,

дабы, закипев, вынесло на поверхность золото шлак.

Если б не был поступок его наитием Божественным,

был бы он собакой, раздирающей [жертву], а не шахом.

235 Чист он был от страсти, алчности и прихоти,

прекрасное сделал он, но прекрасное, выглядящее дурным.

Если Хазир в океане судно сломал,

то сто правд заключается в поломке Хазира[52].

Воображение Мусы со [своим] светом и умением

оказалось скрыто завесой от них. А ты без крыльев не лети.

Он [= поступок шаха] есть алая роза, ты ее кровью не называй.

Его разум опьянен[53], ты его Маджнуном [= Одержимым] не называй.

Если б кровь мусульманина была желанием его,

то я – неверный, если бы привел имя его.

240 Сотрясается Престол от прославления злодея[54],

подозрительным становится от его прославления набожный.

Он был шахом, и шахом весьма сведущим был.

Он был избранным, и избранным Аллаха был.

Того, кого такой шах убьет,

к судьбе [его] и к наилучшему сану притянет.

Если бы он не увидел его [= ювелира] выгоду в подавлении (кахр)[55] его,

когда бы стала Абсолютная милость (Лутф-и мутлак) подавления ищущей?

Ребенок трясется от ланцета кровопускателя,

сострадательная мать в тот момент рада-радешенька.

245 Полдуши Он возьмет, а сто душ [взамен] отдаст.

То, что в твое воображение не придет, Он отдаст[56].

Ты сравнение с собой проведи, однако

далеко-далеко упал ты. Вглядись-ка ты хорошенько!

(Бейты 35–246 – перевод А. Хисматулина)

Рассказ о бакалейщике и попугае и [о том, как] пролил попугай в лавке [розовое] масло

Был бакалейщик, а у него – попугай,

сладкоголосый, зеленый, говорящий попугай.

При лавке он был обычно сторожем лавки,

ведя разговор со всеми торговцами.

Обращаясь к людям, речистым он был,

в мелодиях попугаев искусен он был.

250 Вспорхнул он [как-то] от лавки, прочь рванул,