если ты хочешь отодрать его от нее постепенно,
То взбрыкнет, несомненно, тот осел от боли,
и хорошо будет тому, кто от него подальше!
А особенно, если ран пятьдесят, и повсюду рубище
приклеилось к голове его, пропитавшись влагой.
Дом и имущество подобны рубищу, а жадность – рана,
чем больше жадности, тем больше рана.
Дом и имущество совы – развалины, и все,
не слушает она, если ей описывают Багдад и Табас[150].
1155 Если залетит по пути сокол султана,
то сотню известий принесет он совам от царя,
Опишет столицу, сады, ручьи,
и тогда станет над ним насмехаться [эта] сотня врагов:
«Что за старую сказку принес сокол?
Свивает он свои речи из пустой болтовни и похвальбы!»
Но стары они и сгнили навек;
однако разве эти речи не делают старое новым?
Старым мертвецам [они] даруют душу,
даруют венец разума и свет веры.
1160 Не пытайся украсть [свое] сердце у дарующей душу похитительницы его,
ибо посадит она тебя верхом на спину [скакуна-]Рахша[151].
Не пытайся украсть [свою] голову у заносчивого дарителя венца,
ибо он развяжет на ногах твоего сердца сотню [опутывающих их] узлов.
Кому я это говорю? Есть ли во всей деревне кто живой?
Есть ли стремящийся к живой воде?
Ты, что убегаешь от любви из-за одного унижения,
кроме названия что ты знаешь о любви?
У любви есть сотня жеманств и проявлений высокомерия;
любовь обретается с сотней ласк.
1165 Поскольку любовь – верная, она и покупает верного,
а на неверного друга даже и не смотрит[152].
Человек подобен дереву, а корень его – завет,
о корнях же надобно заботиться с усердием.
Завет нарушенный – как сгнивший корень,
который отрезан и от плодоношения, и от милости.
Хотя ветви и листья пальмы и зелены,
но с испорченными корнями от зелени нет пользы.
Если же нет [у пальмы] зелени, а корень есть,
то в конце концов сотня листьев высунут наружу [свои] руки.
1170 Не будь же ослеплен его знанием, ищи завета,
ибо знание подобно скорлупе, а завет – его ядро.