– А ну повтори, – он подставил своё ухо, а я, понимая, что больше уже нежилец, весело прохрипел.
– Сняли одним дублем.
– Ах, ты с*ка!
Эдичка, как его называла дама, что подставила меня, по слухам, любил игры с подчинением и все эти темы с кожей. Фанател от твёрдой женской руки. Желательно с нейлоновым хлыстиком, но это наскучило его супруге, и та отправилась искать приключений.
Мне хоть и пятьдесят, но выгляжу я максимум на сорок. В меру подкачанный, слежу за собой, короткая стрижка с пробором вправо, нос с горбинкой (постоянные драки, увы), волевой подбородок, скулы как, мать его, у Аполлона, голубые глаза.
«Да, дамочки по мне текут… текли», – поправился я, когда получил очередное рассечение брови и, кажется, мне повредили челюсть.
Возможно, я умру от опухоли в башке или эти недомерки будут тянуть до последнего, надеясь меня сломать. Тут не та ситуация, где ещё можно бороться за жизнь. Поэтому я вспомнил самое хорошее, что происходило со мной за все эти годы.
Родных, потерянных друзей, тонны любовниц и насыщенную событиями жизнь. Я обманывал и буду обманывать – такова моя природа. У меня нет богатеньких мам и пап – я построил себя сам. Выгрызал каждый кусок. Иначе не выжить, не найти места под солнцем.
И что я получил? Старался ради чужого рода, надеялся стать его частью. А по итогу меня безжалостно турнули после смены власти и травмы ноги.
Скорее всего, меня заказали бывшие наниматели, а тема с бабой – лишь предлог. Подстава. Уж очень не понравилось им, что я не проглотил предательства и красиво стыбрил из казны «выходное пособие». На секундочку – двадцать миллионов рублей.
Выйдя на «пенсию», я занялся финансовыми махинациями. Хотелось былого драйва, чувства опасности – просто цифры на счету этого не давали. Инсайдерская информация, промышленный шпионаж, теневые сделки – вот и всё, что мне оставалось в этой жизни. Скукота.
При очередном ударе дубинкой я так развернул своё превращённое в мясо лицо, что та прилетела мне в висок и закончила мучения. Тут же наступила темнота, и я провалился в… Смерть?
* * *
Ничего этого восторженного с тоннелями и прочими подземными сооружениями не было. Я очнулся валяющимся на траве. Странно.
Ведь погода была пасмурной, поздняя осень. А сейчас мне в глаза бьёт настырное летнее солнце. Просыпайся, и всё тут. Я это ощущал чуть ли не тактильно, пока, наконец, не открыл глаза. Первое, что я увидел – это огромное синее небо, облака и какую-то чертовщину высоко-высоко.