Чудовищного ругательства из уст своего спасителя она не расслышала. Сверху донеслись крики «Полундра!», и акифец рванул назад.
Ледяной ртутью по венам де Круа разлилась решимость, и она побежала.
Мимо неслись вооруженные до зубов матросы, обвешанные боеприпасами. Селин продвигалась между моряками словно против течения. Бряцание их оружия отдавалось глухими ударами пульса в висках.
– Назад! У нас течь! – окликнул ее кто-то. Но Селин уже распахнула дверь и обмерла. В темноте у ног происходило движение. В тусклых отсветах коридора кипела пена. Бочки и ящики позабытыми посудинами покачивались и вращались в грозно прибывающей воде. Натужный плеск тонул в шипении и стуке.
Пробоина.
Картина скорого потопления уже возникла перед ее глазами, и перепуганная Селин сообразила: спасти от смерти может только дорога наверх.
Топот сапог. Лестницы. Чей-то пот. Крики. Снова топот. Лестницы. Искаженные страшные лица. Гарь.
Она бежала, старалась смотреть только под ноги.
Дневной свет и нестерпимый шум вокруг на мгновение ослепили и оглушили.
На верхней палубе, затянутой плотным дымом, царила полная неразбериха. Крики боли и ярости тонули в грохоте орудий. Повсюду носились вооруженные тени и коротко перекрикивались на языке мореходов.
Растерянная, Селин озиралась в тщетной попытке сориентироваться и увидеть знакомые лица. Над ухом раздался громкий металлический щелчок. Она отпрянула и пригляделась.
Сонный рябой калека с железной ногой преобразился: он сноровисто заряжал арбалет и ловко выпускал в толпу болты один за другим, осклабив уродливое лицо…
Однорукий верзила-полотер, которого вот только недавно звал мыться жуткий старик, легко взмахивал громадным топором, прорубая путь к капитанскому мостику…
Рыжеволосая крошка Дафна тенью скользила в толпе, оставляя за собой хрипящие тела. Обе ее руки, вооруженные длинными ножами, темнели от крови по локоть…
Кто-то из пиратов было замахнулся на квартирмейстера, но вдруг из груди негодяя выскочило лезвие и спряталось обратно. Из раны мгновенно хлынула кровь. Фаусто обернулся и добил врага, резко выдернув кривой ятаган из его горла.
– Птичка! Сейчас же убирайся отсюда! Берегись черных повязок и узкоглазых! – проорал рядом Брут, сбивая с ног какого-то хмыря. Он быстро сунул ей в руки мушкетон с порохом и махнул в сторону. – Бегом на корму, прячься!