– Это всё моя вина, я готов понести ответственность. Готов уйти в отставку.
– Уйти в отставку?! – ещё больше взбеленился пристав. – Посмотрите, каков! Получил в наследство имение и уже в отставку. Так?
– Нет, не так, – Иван встал со стула и посмотрел в глаза приставу, – я хочу остаться в полиции, хочу служить, а не заниматься сельским хозяйством. И я не просил и не ждал, что у меня вдруг появится какое-то наследство. А что касается Николая: что мне было делать? Арестовать своего друга? За что? Он ничего не сделал, только доверился мне и рассказал о своих взглядах! Как другу!
Столбов слушал Трегубова и постепенно остывал.
– Ты мог прийти ко мне и всё рассказать, и мы что-то придумали бы. Не отдали бы жандармам твоего Николая. А сейчас что прикажешь мне делать? Солгать, совершить должностное преступление или все-таки арестовать твоего Канарейкина? Вдруг он что-то знает?
– Ничего он не знает. Дурак наивный вот и всё.
– Ага, а как это проверить? – буркнул Столбов, снова усаживаясь на кресло. – Садись, не маячь!
Пристав замолчал и задумался, не глядя на Ивана. Спустя пару минут он что-то решил.
– Хорошо, я подумаю, как сделать так, чтобы твой друг не пострадал. Я тебе верю, что он ни при чём. Ещё я не поддерживаю нынешнюю моду наказывать за мысли, – проговорил пристав. – Каждый волен мыслить свободно, а судить надобно уже только за поступки.
– Спасибо, Илья Петрович, – поблагодарил Иван, снова вскакивая на ноги.
– Погоди благодарить, садись. За то что скрыл от меня информацию, поручаю тебе дело, которое будешь вести в свободное от расследования убийства сестёр время. У меня сейчас нет времени, а заниматься им нужно. Думаю, не моё это – бумажная работа и волокита.
– Какое дело? – спросил Иван, снова усаживаясь.
– Поедешь к помещику Минину, всех опросишь. У него конь пропал из конюшни. Чтобы ни одной детали не упустил! Потом доложишь мне лично обо всех обстоятельствах. И отнесись к делу ответственно. Меня сам глава дворянского собрания попросил.
– Хорошо, Илья Петрович. Будет сделано.
– Что там у тебя ещё сейчас?
– Паровой колпак с паровоза сняли на вокзале.
– Обратись к Семёнову, он тебе с этим поможет. Всё, иди давай. С глаз долой. Нужно работать.
В воскресенье Трегубов с утра отправился в имение помещика, у которого пропал конь. Конечно, Ивану было бы чем себя занять в воскресенье, но он не мог отказать Столбову. Причём всё, что от него требовалось – это снять показания. Поэтому он совсем не нервничал. Настроение у Ивана было хорошее, чему способствовал солнечный день, но главное то, что пристав брался решить проблемы Николая. Трегубов доверял своему начальнику, а с учетом того, что тот всегда доводил дела до конца и всегда делал то, что обещал, то Иван успокоился за Канарейкина.