– Кто?!
– Тот, кто не представился!
Гость у стола негромко хрюкнул.
– Допустим, – Николай Васильевич легонечко побарабанил пальцами по прикроватной тумбочке. – И что было дальше?
– Дальше снова скрипнула дверь, и кто-то вошел в палату.
– Кто?
– Уж простите! – я развела руками. – Он тоже не представился! Ни словечка не сказал, упал совсем молча. И тут…
– Неужели снова скрипнула дверь?! – с тихой радостью в голосе предположил дотоле молчавший визитер-инкогнито.
– Представьте, вы угадали, – подтвердила я задумчиво: голос веселого и находчивого гостя показался мне знакомым. – Дверь открылась и закрылась, кто-то вошел…
– Кто? – мертвым голосом вопросил Николай Васильевич.
– Он не представился! – дружным дуэтом ответили мы с Инкогнито.
Доктор у стены нервно хихикнул. Смешок у него был нездоровый. Доктору явно имело смысл полечиться.
– Может, мне не рассказывать дальше? – обиделась я.
– Рассказывайте.
– Ладно, уже совсем немного осталось, – я ускорилась.
– …А потом кто-то вскрикнул! – я остановилась и задумалась. – Право, не знаю, кто именно: к этому моменту в палате уже было так много народу… Думаю, это неважно. Важно, что дверь…
– СНОВА СКРИПНУЛА! – восторженно просипел Инкогнито и мелко затрясся.
Колченогий стул под ним забился в шумном эпилептическом припадке.
– Да!
Я с вызовом посмотрела на угрюмо молчащего Николая Васильевича:
– А почему же вы не спрашиваете меня, кто пришел?
– А вы скажете?! – изумился он.
– Конечно! – я победно улыбнулась. – Это была дежурная медсестра! Она, в отличие от всех прочих, не молчала как рыба! От нее-то я и услышала, что один из тех, кто пришел и не представился, кажется, преставился… То есть умер. А он правда умер?
Я вопросительно взглянула на главврача.
– К счастью, нет, только получил серьезную травму и сейчас находится в нейрохирургии!
– Серьезную травму? У нас в палате?
Я перевела вопросительный взгляд на Николая Васильевича.
– Проникающее ранение головы острым металлическим предметом, – неохотно подтвердил он.
– Он очень неудачно упал на вилку, – поторопился объяснить главный врач.
– А-а-а, тогда понятно. За что боролись, на то и напоролись, – пробормотала я.
– В смысле? – быстро спросил Николай Васильевич.
– В смысле, это же палата повышенной комфортности, – объяснила я. – Тут пациентам завтрак, обед и ужин приносят в постель, и столовые приборы подают мельхиоровые, а не алюминиевые. Так что вилка была крепкая, острая…