– Ты о чем? – удивилась мама.
Марина кивнула на браслет.
– О моем сегодняшнем поведении. Но все не так страшно, правда. Я все исправлю. Постараюсь все исправить.
Неожиданно мама засмеялась.
– Ты про баллы что ли? – она махнула рукой, – Забудь. Я прекрасно тебя знаю. Уверена, что ничего серьезного не произошло.
Марина облегченно выдохнула, но тут кое-что вспомнила.
– А папа? Он сердится? Он звонил.
Мама помрачнела.
– Я не знаю, – честно ответила она, – Папа не звонил. Но даже если он расстроится, мы все ему объясним, и он успокоится.
Марина отодвинула чашку.
– Тогда в чем дело?
– А в чем дело? – снова удивилась мама.
– Ну, чашки, самовар, скатерть. Это же не просто так? Да?
– Не просто, – подтвердила мама.
– Так что же случилось, скажи!
– Мне пришло сообщение от Сестры.
Марина остолбенела и почувствовала, что заливается краской. От ушей до ключицы. Конечно, Сестра. Она и думать забыла об этом недоразумении. И уж тем более удивительно, что мама так отреагировала на обычное рядовое оповещение. Когда год назад Марина простудилась во время соревнований по гимнастике, Сестра просто выписала ей пилюли и стандартно отправила сообщение родителям. Тогда мама отчего-то самовар не доставала.
– Не бойся. Я просто хотела узнать, как ты?
Марина пожала плечами. Сейчас, когда Андрея не было рядом, по шее мурашки бегать перестали. Было немножко стыдно перед мамой. И только.
– Я в порядке.
Мама нахмурилась.
– Ты приняла таблетку, да? Сестра ничего об этом не писала.
– Таблетку? – ах, да, точно. Сестра предлагала ей лекарство для снятия симптомов. – Нет, я ничего не принимала. Я сказала, что подумаю.
– Ой, как хорошо! – вырвалось у мамы, но она тут же поправила себя, – Нет, конечно, это тебе решать, но мне кажется, если ты, конечно, позволишь дать тебе совет. Можно?
Марина кивнула, не поднимая на маму глаз.
– Мне кажется, ты должна это пережить. Если мальчик действительно тебе нравится, то эти чувства навсегда останутся с тобой, а потом станут приятным воспоминанием. А если нет, то и лекарство не понадобится. Понимаешь?
Марина опять кивнула.
– Я подумаю, мама. Я тебя поняла. Можно я пойду в свою комнату?
– Конечно, – мамин голос прозвучал расстроенно. Похоже не такого разговора она ожидала.
У Марины не было привычки закрывать дверь. Бросив на кровать сумку, она осторожно вытащила из неё подснежник. Он печально склонил свою белую головку к постаревшим листьям. Надо поставить его в воду, иначе до утра ему не дотянуть. Бережно, как пушинку, положила она цветок на ладонь и спустилась обратно на кухню.