– Смысл простой: ты, Ленка, отшила столько мужиков, что кто-то должен был отшить тебя! Один за всех и все за одного!
В голосе моего дотоле верного товарища послышалось неприятное ликование.
– Ты-то чего радуешься? – хмуро спросила я.
– Ну, здрасте! Меня же ты тоже отшила!
– Разве? – Я напрягла память.
– А разве нет? – Вадик расценил эту неуверенность по-своему, живо прыгнул на мою полку и сделал попытку приобнять меня за талию.
– Руки прочь! – рявкнула я и пересела на другую сторону.
– Вот, видишь! Отшила! – Вадик старательно скроил обиженную мину.
Я посмотрела на него с беспокойством. Черт, неужели мой напарник тайно питал ко мне особо нежные чувства? А теперь возненавидит меня, как я своего (то есть, увы, не своего) Александра, и затаит обиду на всю оставшуюся жизнь… Которая, сто процентов, будет у него недолгой, потому как я еще не потеряла желания кого-нибудь убить, и Вадик, пожалуй, сгодится… Один, так сказать, за всех.
– Ладно, Ленка! – решительно сказал мой товарищ и брат. – Я знаю, что тебе сейчас надо сделать!
– Не харакири, надеюсь? – пробормотала я, с беспокойством наблюдая, как он поднимает сиденье и наклоняется над багажным ящиком.
Длина полки вполне позволяла разместить под ней стандартный самурайский меч. Я, правда, не помнила, чтобы в багаже моего товарища было что-то подобное, но мало ли какой сувенир он мог прихватить из-за границы.
– Тебе надо выпить! – непререкаемым тоном пророка возвестил Вадик и со стуком поставил на стол плоскую бутылку виски.
– Где ты это взял? – удивилась я.
– В кофре, – честно ответил напарник и улыбнулся. – А ты думала, я такой же дурак, как некоторые? Думала, я тоже пожертвовал весь свой элитный алкоголь жлобам с украинской таможни?
– Вот ты скотина, братец козленочек! – в сердцах воскликнула я. – Не мог поделиться со мной ценным советом!
– Советом – мог, а кофром – нет. В потайной карман больше двух бутылок не поместилось, – с сожалением сказал Вадик.
Я с прискорбием вспомнила две пузатые литровые бутылки «Бэйлиса», изъятые у меня «человеками» с украинской таможни, и сокрушенно вздохнула.
Наш с Вадиком обратный путь был долог, труден и полон потерь. То есть сначала все было хорошо. Мы благополучно вылетели из Берлина бортом «Люфтганзы» и мысленно уже готовились ступить на кубанскую землю, но из-за погодных условий наш самолет не посадили в Екатеринодарском аэропорту. Ростов тоже не принимал, и мы приземлились в Донецке. Там нас погрузили в автобус и повезли в ночную степь, посреди которой в окружении крайне неуютных буераков помещался таможенный пост, представляющий собой будку, плотно занятую тремя украинскими парнями.