Да, она бы пошла в храм, ей это точно надо.
Он спустился с пригорка, пахнуло разнотравьем. Тремас провёл ладонью по высокому иван-чаю, лиловые кисти брызнули росой. Роса – это хорошо, значит, будет хорошая погода. Можно дотемна убирать хлеб. Почти без остановки, как и положено в страду.
На мехдворе у выстроенных, словно на параде, бело-красных и зелёных комбайнов мелькали люди в чёрно-красных спецовках, слышались голоса. Один был самым заметным:
– Это, КВН вчера никто не смотрел? Шутка была про комбайнёров! Щас… Неа, уже не помню! – это шумел Ванька Дрыкин по прозвищу «Заводила». Передовик в хозяйстве. Между ним и Тремасом шло хотя и негласное, но известное всем соревнование. Васька пока лидировал по намолоту, и понятно почему – у него была фора, ведь он работал на зарубежном «Джоне».
– Хорош лясы точить! – вышел Иваныч, записывая что-то на ходу в блокнот. – Роса сохнет, братцы-кролики, пора в поле! – он посмотрел на Тремаса и Дрыкина. – И вот что, сладкая парочка! Чтоб нафик мне никаких соревнований! – он посмотрел на небо, а потом на наколку. Русалка, кажется, ему подмигнула. – Вон, там тучка вдали нехорошая, но авось пронесёт. Как у нас говаривали: чайка села попой в воду – жди хорошую погоду!
Все переглянулись, посмеялись, и застучали ботинками по железным ступеням, поднимаясь в кабины машин.
К уборке пшеничного поля Миха приступил в девять утра, когда июльское солнце умыло и высушило тяжёлые колосья. Он сжимал оранжевый джойстик, поглядывая на бортовой дисплей. Умная, высокоавтоматизированная машина многое умела сама: получая связь с космическим спутником, различала границы поля, определяла разворотные полосы, строила алгоритмы. Его, Миху, стоило назвать даже не водителем, а оператором, следящим за работой сложных систем. Особенно сосредоточенным он был, когда комбайн проходил краем поля, где мог попасться главный враг – камень.
Вскоре компьютер издал писк, сообщив, что бункер полон. Тремас поднял руку, нажав на кнопку, и над крышей замигал жёлтый маячок. Это был сигнал для грузовика. Оставив комбайн на краю поля у грунтовой дороги, над которой в эту пору всегда висело, не опускаясь, облако пыли, он дождался, когда подъедет ЗИЛ. Следующим нажатием кнопки Миха откинул выгрузной шнек, и первые за этот день пять тонн посыпались шуршащей золотой струёй в кузов. В такие минуты он всегда чувствовал прилив сил. Словно и сам становился машиной, роботом с бортовым компьютером вместо головы, и перед глазами, как на дисплее, загоралась зелёная галочка. Дело сделано, и дело идёт!