Энергичная песня сменилась на лирическую композицию, а мои губы расплылись в улыбке. Я покачала головой. Все эти треки записал для меня Арчи, тем удивительнее было обнаружить в середине плей-листа подобную песню. Неужели друг все же где-то глубоко в душе романтик?
«Не могу без тебя уснуть в этом шумном городе…», – мысленно пропела я и снова улыбнулась.
– Сицилия! – громко выкрикнул кто-то, и я резко обернулась.
Дверь в ангар была открыта, а у порога топтался Фредди – один из рядовых служащих, заступивших на охрану объекта.
Я торопливо выключила музыку и положила карандаш на стол.
– Уже ухожу, – подняла я руки, будто сдаваясь. – Прости! Сильно шумела?
Мужчина хмыкнул и наигранно нахмурился.
– Очень. Мы с Максом даже начали пританцовывать.
– Ну, вам не помешает немного повеселиться, – подмигнула я, свернула чертеж в рулон и погасила свет. – Черт, уже стемнело? Сколько времени?
– Много, Цили. Наверняка тебя давно заждались дома.
Я выругалась, а мужчина неодобрительно покачал головой. Но я сделала вид, что не заметила этого.
– Сегодня пятничный семейный ужин! Проклятье! Мне надо бежать, Фредди. Закроешь ангар?
– Беги, Сицилия. Уже ставлю двери на сигнализацию.
– Пока! – крикнула я и понеслась в сторону платформы, не обращая внимания на болтающиеся позади рукава расстегнутого комбинезона цвета хаки. Я наполовину сняла его еще в ангаре, когда приступала к работе, и сейчас у меня не было времени одеваться.
Так я и предстала перед семьей: всклокоченная, в простой черной футболке и сползшем до бедер комбинезоне. Отец тут же нахмурился, а мама ахнула, приложив ладони с идеальным ультра-модным маникюром к щекам.
– Жуть, – прокомментировала сестра, откинув назад прядь густых волос медового оттенка.
– И тебе приветик, – пробормотала я, пряча чертеж за спину.
Вирджиния всегда выглядела безупречно. Фигура, кожа, волосы, наряды – все выше всяких похвал. Я зачем-то пыталась соревноваться со старшей сестрой, но прекратила это дело, когда узнала, что ее выдают замуж за того, в кого я была безответно влюблена еще в школе. У меня будто батарейка села. Зачем я все эти годы старалась, лезла из кожи вон, наряжалась, красилась, мозолила глаза наследнику Правителя? Чтобы однажды услышать: «Элиот Барнс дал добро на союз Вирджинии и Татума»? Мое состояние в тот момент еще можно было сравнить с перегоревшей лампочкой. Так и закончилась моя первая юношеская влюбленность. Пришлось принять некрасивую правду и смириться с тем, что мне никогда не быть с Татумом Барнсом. Впрочем, страдала я одна, он же даже не догадывался о моих чувствах. Ну или все же что-то замечал, просто не придавал этому значения. Считал мелкой и глупой. Хотя разница в возрасте у нас всего четыре года, зато с Вирджинией они был ровесниками и даже учились вместе.