К слову, минут пять назад я благополучно узнал о Разломах. И что следовало ожидать? Конечно же, одного из представителей этого загадочного явления. Повезло, что называется, как покойнику. Собственно, пугало явно намеревалось меня им сделать.
Голову сдавили невидимые тиски, мысли стали путаться, точнее, они смешивались с другим, чуждым разумом. Я понимал, что этот коварный засланец явно хочет мне навредить. Но вместе с тем он как-то искусно маскировался. И спустя всего несколько секунд я понял, что не могу отличить, где мои мысли, а где чужие.
«Нужно умереть!»
«Уснуть!»
«Уйти в небытие!»
«Сдаться!»
Мысли набегали со всех сторон, словно волны теплого моря. Они опутывали подобно сотням веревок. От них нельзя было укрыться или спрятаться. И что самое интересное, эти волны расслабляли. Делали все, чтобы я забыл о проблемах реальности.
Мой взгляд упал на небольшой кусок кирпича, валяющийся под водосточной трубой. Пальцы сами потянулись к нему. И даже сомнений не возникло – смогу ли я размозжить себе голову этим куском? Конечно. Стоит хорошенько ударить. А если не получится, надо попробовать еще раз.
Шершавая грань кирпича оцарапала кожу. Но я лишь сильнее сжал разбитый кусок, намереваясь приложить самого себя. Как вдруг мозги словно прочистились. Я понял, насколько нелеп был мой план по собственному умерщвлению. Нет, не потому, что орудие выбрал неудачно. Скорее, у меня возник другой вопрос – зачем?
Какого это черта я собрался скоропостижно умирать? Из-за трудностей? Так у меня в жизни вообще никогда не бывало, чтобы все шло гладко как по маслу. А тут выпал джек-пот: попал к иносам, еще дар обещали да недвижимость, пусть не ахти какую, но опять же, без пап-мам и ипотек. Стоило лишь дяденьке из Америки, то есть, из другого мира, умереть.
И только позднее, путем длительных умозаключений я понял, что дело далеко не во мне. Идея немножко самоубиться пришла в голову, когда пугало на меня посмотрело. Хотя это, скорее, образное выражение. Насколько можно было судить, головы, соответственно, и глаз, у этого странного существа не оказалось. Но в то же время я четко чувствовал, когда оно обращало свое внимание на меня. Вот сейчас, к примеру, ему было не до этого. Максутов перетянул одеяло на себя.
Пальцы Игоря Вениаминовича порхали, как у пианиста-виртуоза. То взмывали вверх, то опускались, создавая невиданные, едва различимые глазом формы. А после те обрушивались на чучело. Вот пролетело подобие палицы, следом громыхнуло громадное ружье, ему вторил огромный клинок, попытавшийся рассечь это пугало надвое.