Подчеркну, что размышлять о судьбе и роли в отечественной и мировой истории трех русских «вождей» я начал давно, постепенно втянувшись в собирание малоизвестных в нашей стране и за рубежом материалов, фактов, публикаций и личных свидетельств. Очередность работы над портретами произвольна. Если следовать научной методологии, то вначале нужно было бы написать полотно о Ленине, затем о Троцком и закончить Сталиным. Получилось наоборот. Это не случайно. Книга о Сталине, который сейчас олицетворяет историческую неудачу Отечества, была подготовлена еще в 1985 году, когда честный критический анализ роли Ленина в нашей стране был просто невозможен и такая работа абсолютно не имела шансов на публикацию. Представляется, что независимо от оценки, которую читатель даст данной книге, он не сможет не отметить, что это первая книга о Троцком, написанная на советских и зарубежных архивных документах одновременно.
Предубеждения против этого человека в советском обществе исключительно сильны и сейчас. И хотя я постоянно следовал лишь одному принципу – говорить правду, рисовать объективную картину, руководствоваться только истиной и исторической логикой, у значительной части читателей и слушателей мое намерение написать книгу о Троцком воспринято как отступничество. Многолетняя массированная обработка общественного сознания сильно замусорила умы многих советских людей стереотипами «троцкизма», чему, надо сказать, способствует «позиция умолчания», занятая советскими властями после кончины Сталина. А в 1987 году снова появилась формула о крупной заслуге высших партийных кругов, одержавших во главе со Сталиным «победу над троцкизмом».
Еще не для всех ясно, что онтология марксизма в России имеет три основные ветви: ленинизм, троцкизм и сталинизм. Но все они произросли из общего корня. Всем им присуще (при крупных различиях) нечто общее: ставка на социальное насилие, уверенность в абсолютной верности лишь одной идеологии, убежденность в праве распоряжаться судьбами народов.
Подчеркну, что книга о Троцком – не политическая биография, а политический портрет. Основное отличие этих жанров мне видится в том, что, строго следуя историческим фактам, «портретист» вправе по своему усмотрению давать такую интерпретацию реальным событиям и процессам, какую может видеть не просто ученый, но и художник. Политический портрет от политической биографии, упрощенно говоря, отличается, как художественное полотно от фотографии. Сходство того и другого бесспорно, но оно достигается разными средствами. К слову сказать, Троцкий был хорошим портретистом в буквальном смысле этого слова. Его перу (карандашу) принадлежат десятки набросков лиц из его окружения, знакомых, близких. Например, находясь на одном «скучном» заседании Политбюро накануне X съезда партии, он в течение нескольких часов набросал в своей рабочей тетради десяток эскизов портретов людей, окружавших его на этом собрании