– А почему ты не весь?
– Воспринимаемое обусловлено самим наблюдателем. Такова двойственная природа сущего-ня, а его вероятности как бы размазаны в пространстве и времени. Коллапс волновой функции для тебя-ня выглядит именно так. Впрочем, в твоем положении понять это трудно.
– Верунчик, расскажи, что ты видишь… – шепотом попросил Митя.
– Голову котика. Миленький, а зубки, как у пилы. У тебя по-другому? – недоуменно посмотрела она.
– А почему я вижу лишь жопу?
– Тебе лучше знать. Всегда говорила, что в твоей глупой башке только грязные мысли.
Митя растерянно чертыхнулся. Предчувствие не обмануло. Как знал – «кот в мешке». Причем его не самая лучшая часть. Вопрос в другом: зачем он им нужен?
– Не шалю, не трогаю, починяю примус-ня… – промурлыкала жопа. – Вышивать могу. И на машинке тоже… А еще считаю своим-ня долгом предупредить…
– Что кот древнее и неприкосновенное животное… – хором продолжили дети.
Они переглянулись. Снова «всплывает»?
– Наваждение? – Веруся испуганно закрыла ладошками рот. И без того большие глаза стали как блюдца.
– Вряд ли… – покачал головой Митя. – Сама говорила – «эхо затекстурного мира». Это оттуда.
– Кис-кис-кис… Котик, ты здесь? – жалобно позвала она.
На столе лежала только пустая коробка. Лишь осколки сургучной печати доказывали, что им не приснилось.
Они заглянули под стол и стул, раскидали вдоль стенки солому. Кота не было. Ни головы, ни жопы. Вернулся к хозяину? Тогда их развели как детей. Но зачем? Неудачная шутка?
– Дай-ка визитку! – потребовал Митя.
– Зачем? – прошипела Веруся, точно дикая кошка. Губки в тонкую линию, носик наморщен, глазки, как щели.
– Найду Ятима и вытрясу, чего от нас хочет!
– Ты? – окатила презрительным взглядом она. – Это виконт! Да тебя на пушечный выстрел к нему не подпустят.
– А тебя, значит…
– Да! И пойду без тебя!
– Шлюха! – выкрикнул, не выдержав, Митя.
Ему с размаху влепили пощечину. В ушах зазвенело, внутри клокотало. Обида и ярость охватили пожаром. Мальчик машинально занес руку, чтобы дать сдачи, и… опустил.
Он выскочил на улицу, хлопнув дверью. «Ничтожество и нищеброд!» – крикнули, точно плюнули вслед. Несправедливо, обидно, напрасно. Раньше они бы подрались, но не сейчас. Верусе ведь нечем ответить. Ее изувечили, лишив боевых навыков. Теперь нельзя даже выпустить злость.