Тут надо сделать небольшое отступление. Вербер не был бы Вербером, если бы не перемежал повествование своими фирменными «вставками». Здесь таковыми служат, во-первых, анекдоты и скетчи из коллекции Дария. А, во-вторых, это отрывки из какой-то «Великой книги истории смеха», которую написал тот самый загадочный G.L.H. Истории про смех и шутки со времен неандертальцев до наших дней. Тут царит такой науч-поп, Дэн Браун бы обзавидовался. И, кстати, сравнение с «Кодом да Винчи» напрашивается само собой. Во-первых, уж очень похожи Исидор и Лукреция на профессора Лэнгдона и Софи Невё. Во-вторых, та манера, в которой Вербер к истории приплетает исторических персонажей и деятелей культуры, просто один в один – дэнбрауновщина. Кто только не упоминается: царь Соломон, Рабле, Аристофан, король Артур, Томас Мор, Эразм Роттердамский, тамплиеры, Бомарше, Мольер, Борис Виан, Бурвиль и даже «Монти Пайтон». На «серьезных щщах» автор говорит о том, что календарь майя – просто неудачная шутка царя Ицтачихуатля, а «Песнь песней» и «Притчи» – всего лишь пробы пера царя иудейского в юмористическом жанре. Ну, и, конечно, есть некий секрет, что-то вроде initium initiorum7 всего смешного, та самая мудрость в шкатулке. Мудрость сия была найдена иудейским мудрецом Ниссимом бен Иегудой и потом передавалась из поколения в поколение, из страны в страну. Но она опасна – это Шутка, Которая Убивает, познавший ее умирает от смеха.
Тут вполне уместен был бы Васька Кроликов, полушепотом произносящий: «Масоны!». Да, и им тоже находится место в повествовании, ведь, как оказывается, G.L.H. – это Great Lodge of Humour, Великая Ложа Юмора, которая и хранит тайны всего смешного на протяжении всей истории человечества. Но это, понимаешь, как говорит автор, «смех света». Есть еще и «смех тьмы» (привет Лукьяненке), который стремится поставленными на поток шутками поработить все человечество.
Во как! Но не буду более вас перегружать спойлерами. Скажу только, что читается роман легко, он увлекает и заставляет пристально следить за перипетиями сюжета. Конечно, не стоит воспринимать это слишком серьезно, как в свое время сердитые ватиканские дядьки восприняли творения Дэна Брауна. Хотя и задумываться книга Вербера тоже заставляет – действительно, почему мы смеемся? Что реально смешно, а что притянуто за уши? В конце концов, как говорил Анри Бергсон, «смех – это протест жизни против неумолимых законов общества, мешающего ей самовыражаться». Так что смейтесь, дамы и господа, не воспринимайте все слишком всерьез, не страдайте агеластией