– Приветствую тебя, отец. К побережью Калешского лежбища подошел летерийский флот. Тюлени в этом году явились на брачные игры раньше обычного. Летерийцы убивают их. Я видел это собственными глазами и сразу же отправился сюда.
Томад кивнул. И спросил:
– Значит, ты без остановки бежал три дня и две ночи?
– Да, отец.
– А летерийцы все это время продолжали бить тюленей?
– Уверен, что так оно и есть. Отец, Менандора, Дочь Зари, наверняка встретила это утро, видя корабли летерийцев, целиком заваленные тюленьими тушами. Когда они отплывут, за каждым судном потянется красная река из тюленьей крови.
– А на место груженных добычей кораблей придут новые! – злобно прошипел Рулад.
Вмешательство младшего сына заставило Томада нахмуриться.
– Рулад, сообщи обо всем, что слышал, Ханнану Мосагу.
Особой срочности в этом не было, и повеление отца показывало, что он недоволен Руладом.
Тот вздрогнул, но тут же совладал с собой:
– Как скажешь, отец.
И с этими словами юноша повернулся и покинул дом.
Лицо Томада стало еще сумрачнее.
– Ты пригласил на важный разговор нечистокровного воина?
– Да, отец.
– Зачем?
Трулль предпочел промолчать. Ему не хотелось говорить отцу о том, что Рулад проявляет чрезмерное внимание к невесте Фэра.
Томад вздохнул и принялся разглядывать лежащие на коленях руки – сильные, покрытые шрамами.
– Что-то слишком мягкотелыми мы становимся, – прогремел он.
– Отец, но разве уважительно относиться к тем, с кем мы связаны соглашениями, – это проявление мягкотелости? – рискнул возразить Трулль.
– Конечно. Они ведь уже не впервые нарушают договор.
– Тогда почему король-колдун не отменил Великую встречу с летерийцами?
Темные глаза Томада вспыхнули и буквально вонзились в Трулля. Из всех четырех сыновей Сенгара только Фэр выдерживал отцовский взгляд и имел глаза того же цвета. Трулль невольно поежился.
– Я сморозил глупость и беру свои слова обратно, – произнес юноша, отворачиваясь и желая скрыть овладевшее им смятение.
«Летерийцы явно проверяют нас на прочность, – подумал он. – Их намерения нам неизвестны, но в любом случае это дерзкое нарушение договоренностей. Они ведь прекрасно знают, что мы не оставим сие без ответа. Их дерзость – обоюдоострый меч, который ударит по обоим народам».
– Нечистокровные воины обрадуются возможности показать себя, – сказал Трулль через некоторое время.