– Так вы измените свое решение, Марвуд? Не сомневаюсь, ваш отец желал бы, чтобы вы думали о собственных интересах, когда произошло столько перемен.
– Да, сэр. Но я должен подумать и о его интересах.
Уильямсон рассмеялся – отрывисто, резко и безрадостно. Его смех больше походил на собачий лай.
– А вы упрямы в своем сумасбродстве. – Он склонился над бумагами. – Яблочко от яблони недалеко падает, как говорят.
Странным образом эти его последние слова успокоили меня как ничто другое.
Два дня спустя, в понедельник, мы опустили Натаниэля Марвуда в могилу. Медлить не было причины – смерть наступила в результате несчастного случая. Старый человек легко мог оступиться на переполненной мостовой и попасть под телегу. Всем было известно, что он не был крепок умом, в отличие от тела, и, возможно, даже не понимал, где находится. Такие несчастные случаи происходят каждый день.
Мы отвезли тело в Банхилл-Филдс. Кроме священника, носильщиков и могильщиков, единственными скорбящими были Сэм и я. Маргарет, как женщине, присутствовать было запрещено, что несправедливо, так как ее скорбь была по-своему глубже и искреннее, чем моя. Она все еще плакала по моему отцу чуть что, несмотря на то что живой он был для нее обузой.
После погребения мы с Сэмом взяли экипаж и поехали вдоль стен разрушенного города, представлявшего собой пустыню с черными печными трубами, церквями без крыш и намокшими пепелищами. Я велел вознице высадить нас на Флит-стрит. Мы пошли в большую таверну «Дьявол», расположенную между Темпл-Бар и Мидл-Темпл-гейт, где Сэм набил себе живот до отказа, а я быстро и нещадно напился.
Память – странная вещь, переменчивая, и обманчивая, и коварная, как вода. Мои воспоминания об остатке того дня похожи на битое стекло – беспорядочные, в основном бессмысленные и с острыми краями, о которые можно порезаться. Но я отлично помню один отрывок нашего разговора, отчасти потому, что он состоялся в самом начале, отчасти из-за того, чтó было сказано.
– Вы знаете местного подметальщика перекрестков, хозяин?
Я был слишком занят выпивкой и не ответил.
– Он вас знает, – продолжил Сэм.
– Правда? – Конечно, я время от времени давал подметальщику пенни. Если ты регулярно пользуешься перекрестком, ты так делаешь, если не болван. Но хоть убей, я не мог припомнить, как этот человек выглядит.