– Еще что-нибудь? – Официантка подошла неслышно.
– А? – Марина взглянула на часы: оказывается уже час здесь просидела. – Спасибо, ничего не нужно.
«Что я делаю? – думала она, ожидая счет. – Собираюсь соблазнить совершенно постороннего мужчину, которого знать не знаю и который мне совсем не нравится! Это ужасно, нужно оставить эту затею, это… это аморально».
И тут же возмутилась. А спать с чужим мужем морально? А приводить в семейный дом чужую бабу морально? Или, может быть, морально трахаться с ней на диване в гостиной?
«Это чтобы постель ее духами не пропахла! – догадалась Марина. – А не потому, что мужу стыдно семейное ложе осквернять». Так что ни о какой морали не может быть и речи. Она не сможет забыть эту сцену, если не попытается отомстить. Раз они так, то и у нее руки развязаны.
Значит, с чего начать? Мужа Камиллы звали Георгием. Она называет его Гошиком, а мужская часть компании – Жорой. Марина вспомнила: Жук как-то хлопнул его по плечу и обозвал Жоржиком, а тот едва заметно поморщился, но не стал заедаться. Значит, человек спокойный и умный, потому что Женька тогда здорово набрался.
Обстоятельства складывались удачно: Женька вернулся из очередной поездки и послезавтра приглашал всю компанию в ресторан за городом. «Вот там и познакомимся с Георгием поближе и для начала выясним, какое же уменьшительное имя ему подходит».
Был такой старый шпионский фильм «Как вас теперь называть?». Да уж, усмехнулась Марина, выходя из торгового центра, теперь у нее самой на работе будет шпионский фильм.
Она прошаталась по городу до четырех часов, а потом так устала, что решила все же идти домой. Муж все равно на работе, не узнает, когда она явилась.
Выходя из чулана под лестницей, она столкнулась с Зоей Петровной, которая удивленно вытаращилась на чемодан. Марина буркнула что-то нелюбезное, но тут пекинес Дюша залился лаем, и Зоя сосредоточилась на собаке.
Дома был обычный кавардак, как всегда бывало, когда Марина находилась в отъезде. Муж и порядок – две вещи несовместные.
На кухне в раковине по-прежнему кисла грязная посуда. Не удосужился помыть, стало быть, совестью не мучается. Ясно, привык уже к полной безнаказанности. В ванной она нашла темный волос этой стервы, и диван пахнул ее отвратительными терпкими духами. Нет, ну совершенно обнаглели!