– Нет, – обронила она тихо. – И мы оба это знаем. Меня трогать нельзя. По крайней мере сейчас. Поэтому договориться со мной – в твоих интересах!
– Я не отпущу тебя! – Кривая усмешка исказила его лицо. – Не надейся!
– Я не прошу об этом…
– А о чем ты просишь, черт тебя подери? – раздраженно бросил мужчина.
Лиза украдкой покосилась на пистолет, спрятанный под одеждой Шмеля.
Справедливо оценив свои шансы завладеть оружием как нереальные, она смиренно выдохнула, растерев по щекам нескончаемые слезы:
– Ты ведь знаешь, где похоронен мой отец? То есть… мои родители?
Соколовский заметно напрягся. Сжал губы в тонкую линию. Задышал чаще.
– Ну, знаю! И что? – буркнул он спустя некоторое время.
Девушка неопределенно пожала плечами:
– Я ни разу не была у них на могиле…
Вновь его тяжелое рваное дыхание разбавило гнетущую тишину пространства. Вновь короткое «И что?» прозвучало холодно. Резко. Грубо.
– Хочу наведаться к ним, пока жива, – призналась Лиза. – Попрощаться.
Будто не слыша ее, Шмель продолжал гнать автомобиль вперед. Никак не реагировал.
Тогда, цепляясь за призрачную надежду, она принялась убеждать его:
– Чего ты боишься? Сам подумай, это последнее место, где нас станут искать!
– Заткнись! – заорал он вдруг. – Я ничего не боюсь! И никого! Ясно тебе?
– Раз так, – устало отозвалась Лиза, – выполни мою последнюю просьбу!
Только вот наблюдая за тем, как мертвецки побледнел ее похититель, она изумленно выдохнула, осененная внезапной догадкой:
– Ты боишься моего отца! Продолжаешь бояться даже после его смерти! Трясешься от одного лишь имени! Ехать к нему на могилу – пытка для тебя!
На сей раз мужчина просто рассвирепел. Саданув по рулю со всей дури, он чуть не оглушил ее страшным воплем:
– Если не хочешь продолжить путь в багажнике с кляпом во рту – лучше заткнись!
Подтверждая свое нежелание вести дальнейшую беседу, Шмель включил радио, врубив звук почти на всю громкость. Однако музыку не было слышно. Все, что раздавалось из динамиков, – страшные радиопомехи. Что-то сильно сбивало волну. Сперва Соколовский просто переключал станции, пытаясь найти более устойчивый сигнал, а потом вдруг зловеще прищурился, буравя Лизу таким взглядом, словно хотел снять с нее скальп.
– Ах ты мелкая сучка! – процедил он сквозь зубы, останавливая машину и съезжая на обочину. – На тебе либо жучок… либо маячок, так ведь?