– Не зыркай на меня… так! – Грозный мужской рев вырвал ее из трясины жутких грешных помыслов. – Я тебе сейчас щелкну! Не зыркай, сказал! Вообще не смотри. Отвернись!
Откинувшись на спинку пассажирского кресла, Лиза зашлась в приступе бесконтрольного смеха. Он и впрямь надеялся запугать ее побоями?
«Нет! – твердо решила она в конечном итоге. – Ты не заслужил такой быстрой смерти! И облегчать твою участь… я точно не стану! Живи, мразь!»
Резко замолчав, она вновь уставилась на него, мстительно улыбаясь. Обескураживая Шмеля своим поведением, почти нежно провела подушечкой указательного пальца по его щеке, скользя от виска вниз до подбородка. Плавно подавшись вперед, Лиза склонилась к его уху.
– Хочу пообещать тебе кое-что, – прошептала она заговорщически, с трудом сдерживая рвотные позывы. – Я буду рядом, Шмель! В ту секунду, когда тебя убьют… я буду рядом! Услышу твой предсмертный крик. Закрою твои глаза в последний раз. У вас на меня грандиозные планы. Знаю. Но я выживу. Даже если ради этого придется лечь под самого Гарика, я выживу. Я матери слово дала. А ты… ты просто сдохнешь! И оплакивать тебя будет… некому!
Она отстранилась раньше, чем мужчина брезгливо оттолкнул бы ее от себя.
Вернулась в исходное положение и пустым взглядом уставилась в окно, даже не пытаясь запомнить проносящиеся мимо них пейзажи.
Конечно, Лиза врала. Меньше всего на свете ей хотелось становиться свидетелем еще чьей-либо смерти. Да и свои шансы на выживание она оценивала как мизерные. Крайне мизерные. Но не призналась бы в этом Шмелю даже под пытками. Только ведь… слова были сейчас ее единственным оружием. Вот она и пыталась ужалить врага побольнее. Хотя бы так. Хотя бы морально. И все же недооценила жестокость своего противника. Его очередная фраза, брошенная с холодной усмешкой, стала ударом. С ноги. Прямо по ребрам. В область сердца. В солнечное сплетение.
– Не волнуйся, мать моя и омоет меня, и оплачет, и грехи мои замолит! Благо жива-здорова. Ты лучше за себя переживай, лапуля. Кто оплачет тебя? Твоя-то мамаша… давно сгнила!
Лиза медленно развернулась к нему лицом, теряя контроль над эмоциями.
Ее трясло так сильно, что зуб на зуб не попадал. Глаза вновь наполнились слезами. Она пыталась огрызнуться, но не могла. Было больно. Слишком больно. В глотку словно раскаленного свинца плеснули.