– Здравствуй, Толя! Давно не виделись!
Решетников ничего не ответил. За него это сделал Шмель.
– Вы знакомы? – прозвучало настороженно.
Лиза неопределенно пожала плечами:
– Ну да. Была у нас с ним одна… отвратительнейшая встреча.
– Даже так?
– Угу! – Она скользнула по Толе равнодушным взглядом. – Как поживаешь?
Его глаза превратились в крохотные щелки. Он прекрасно помнил ту «встречу». Ту попытку изнасилования. И тот позорный для него нокаут. Проигрыш, с которым он не смирился по сей день. Лиза знала это. Понимала. Чувствовала нутром. Едва ли от этого становилось легче. Нервно переступив с ноги на ногу, Решетников ядовито выплюнул:
– Лучше всех!
Лиза не осталась в долгу. Выпрямила спину, вскинула подбородок.
– Привет тебе, – хмыкнула она иронично, – от… старшего брата!
Толя поменялся в лице. Побледнел, вибрируя не то от напряжения, не то от первобытной злобы. От переполняющей его ненависти.
– Он здесь? – раздался сиплый шепот. – Кирилл здесь?
Выдержав театральную паузу, Лиза кивнула:
– Да. И что-то подсказывает мне, что вы скоро увидитесь!
На этой развеселой ноте разговор был завершен. Двое из четырех мужчин продолжили путь на машине Шмеля, а Лизу усадили во внедорожник.
На сей раз на заднее сиденье – между Соколовским и Решетниковым.
За рулем оказался один из незнакомцев. Он явно торопился, до упора выжимая педаль газа. При этом отлично ориентировался и не пропускал ни одного поворота. Словно двигался по заранее обговоренному маршруту.
Наконец спустя час-полтора они въехали в какое-то богом забытое поселение. Только приглядевшись, Лиза поняла, куда именно ее привезли.
«Отлично! Вот тут я и умру! Здесь меня никто никогда не найдет!»
То были дачи. Небольшой частично заброшенный дачный кооператив с минимальным количеством постоянных жильцов. С момента, когда миновали КПП, они не встретили ни одного человека. Соответственно, и помощи просить было не у кого. Их внедорожник остановился у аккуратного двухэтажного дачного домика, и Шмель велел всем выбраться наружу. А спустя какие-то жалкие минуты Лиза оказалась внутри.
Ее заперли в одной из комнат. Темной. Затхлой. Без окон. Без мебели. И без надежды на спасение. Сперва она металась из угла в угол, как раненый зверь, стараясь хоть как-то успокоиться. А когда ничего не получилось, то просто свернулась на полу калачиком, размышляя о своей жизни. Так, незаметно для себя Лиза уснула. Сказалась моральная усталость. И физическая. Сколько времени Лиза спала – неизвестно. По ощущениям – не менее двух-трех часов. Однако проснулась она резко. Вскочила на ноги так стремительно, что закружилась голова. Сперва в комнате загорелся свет, а потом… потом дверь в ее каморку со скрипом отворилась…