– Да не нужен мне никто. Но и с Ярославом у нас не клеится. Вот и задумалась.
Но после разговора с Бессоновым я все же решилась поговорить со Славой. Выбрала подходящий вечер и после ужина призналась:
– Слав, я безмерно тебе благодарна за все. Без тебя неизвестно, где бы сейчас была и что делала. Но я не могу так больше. Давай разведемся?
– Ксюш, ты, наверное, заболела или устала. Возьми отпуск на пару недель, – отмахнулся он от меня.
– Устала. Но не от работы. От жизни такой устала.
– От какой, Ксюш? – разозлился он. – Живем не бедно. У тебя все есть. Я люблю тебя. Разве этого мало? – швырнул он вилку, которую держал в руке, на стол. Та звякнула о тарелку и упала на пол.
– Слав, но я не люблю тебя.
– Ты забыла, почему сейчас живешь как сыр в масле, а не за решеткой или где-нибудь под забором за свою халатность? Напомнить, что за препараты ты прошляпила? Или не прошляпила, а украла и решила строить из себя невинную овечку?
– Слав, ты же знаешь, что они просто пропали из кабинета, – до слез обидно мне, что он до сих пор обвинял меня в краже. Да и зачем бы они мне были нужны?
– Ты, Ксюша, прежде чем говорить о разводе, подумай хорошо. Стоит ли свою жизнь ломать? Ведь те твои глупые объяснительные и бланки отчетности никуда не делись, – смяв грязную салфетку и бросив ее на стол, Ярослав ушел в спальню. Я же еще целый час тихо рыдала на кухне.
Но все изменилось, когда в этот особенный отряд пришел Кайровский. Это было незадолго до новогодних праздников. В холодное морозное утро ко мне в кабинет вошел он. Стянул с себя футболку и, развалившись на кушетке, потребовал осмотра.
– Кайровский, если у вас нет жалоб, то мне достаточно измерить вам давление и пульс.
– Так есть жалобы, Ксения Сергеевна. Вот как вас с увидел, так сердце защемило и пульс подскочил. Вы будете меня спасать?
Я застегнула ему манжету и приложила стетоскоп к локтевому сгибу. Но, кажется, давление и пульс подскочили вовсе не у Вадима. От парня исходила такая мощная энергетика, что меня буквально сносило этой волной. И так начиналось каждое мое утро. Он заходил ко мне в кабинет, и моя жизнь моментально окрашивалась во все цвета радуги.
– Доброе утро, Ксения Сергеевна, – смотрел он прямо в глаза, произнося мое имя гипнотическим голосом. – Вы как всегда прекрасны. И почему такое сокровище досталось не мне? – говорил он, водя кончиками пальцев по моему запястью, пока я пыталась слушать его пульс, который и правда учащался в последние дни.