золотые червонцы в казну.
– Я, царь, тебе подмогу! —
сказал звездочёт Аристарх. —
Вот жили бы мы впотьмах,
да оракулы народились,
а народившись влюбились
в звёздные эти силы,
и судьба за судьбой красивой
натальной картой легла.
Ты сам знаешь где у меня?
Царь-батюшка уже знал:
и звездочёта сослал
на далёки сибирские руды
выспрашивать у Гертруды
направление местных комет
да передать Емельяну привет.
Ну, сибирь не была бы зла,
ежели б ни пригрела даже козла!
А нашего звездочёта
обожали там и без счёта.
Бесконечное количество раз:
– Аристархушка, с крыши слазь,
золотишечко мы намыли,
барыши сосчитай нам, милый!
И звездочёт наш слазил,
кряхтел, считал. И вдруг сглазил
все полезные ископаемые:
перечисляли ему по названиям
облагаемые оброком камни —
золото, платина, сланцы…
Аристарха в итоге сослали
к Емеле на печь: ведь знали —
полезно ссыльным быть вместе.
Им приглядели в невесты
бабу Ягу с подружкой,
так нужно.
Но Яга быть смерду женой отказывалась.
И у ведьмы, подруги её, не складывались
отношения с звездочётом:
то бишь, орден почётный
на бабьей груди, как седло,
к земле тянуло оно.
***
И придумали ссыльные братья
над царём продолжать насмехаться,
а сибирь так и вовсе покинуть:
– Ну, смогём ароплан тот осилить?
Заказали кузнецу скелет машины,
тот кивнул и молот вынул.
А двигатель паровой
делал местный мастеровой.
Бабы крылья шили,
новосёлов материли:
– Шоб вы не вернулись обратно,
хватит в тайге разврату
и без ваших наук мудрёных!
Но Емеля, он опалённый.
А звездочёт Аристарх
и вовсе в Иисусах Христах
не разбирался,
он на небо глядел, не сдавался!
Поэтому наша дружина
села в конструкцию, двинула
не куда-нибудь, а на Луну:
там воля вольнее! Угу.
На Луну они долго летели,
а прилетев, обомлели:
там безоблачно, серо и сухо,
в кратере спит Плакса-скука,
а рядом летают Печали:
– Вы бабу Ягу не встречали?
Смутились наши герои:
– Баба Яга в загоне,
пыхтит в таёжной заимке,
числится в мамках у Инки,
её сватали даже к Емеле,
но он ноги унёс еле-еле!
А зачем вам баба Яга?
– Да как-то сдохла здесь она
и призвала Степного духа,
он ей шептал чего-то в ухо,
а потом унёс отсюда на Землю.
Вот и мы бы хотели ейну
судьбу развесёлу такую.
– Печали, вас не пойму я,
дык, вроде у нас аппарат,
вас завсегда буду рад
доставить в родную Рассею,
седлайте сюда скорее! —
зареготал Емельян.
Печали за словом в карман
не полезли,
на аэроплан залезли.