Князь Московский в Орде испросил ярлык на нижегородское княжение. Василий Румянец был нижегородским боярином и находился на службе у нижегородского князя Бориса Константиновича. Когда завизжали боевые кони и следовало делать выбор – Василий Румянец вовремя передал и своего князя, и его удел в руки великого князя Василия. Заканчивалась эпоха раздробленности, эпоха вольницы мелких княжеств.
Неблагородно? Нам почему-то хочется верить в сказки о дворянской чести – недостижимой для нас нынешних. Но разве можно закрыть глаза на традиции вероломства и воровства, присущие всем аристократическим родам во всех странах Запада и Востока? Почти все они были нацелены на политическую карьеру, а политик есть политик, царедворец есть царедворец – во все времена. За внешней утончённостью – корыстные и честолюбивые планы. Но именно такие характеры необходимы истории, а значит, и государству, и народу. Как бы ни фантазировали анархисты, нет системы, в большей степени отвечающей интересам большинства, чем государство. И не беда, что система слеплена из лжи и шантажа, из подлогов и двурушничества – там и героизму место нашлось, и высоким устремлениям.
Во времена, когда мужал Александр Иванович Румянцев, отец нашего героя, царь Пётр Алексеевич пытался превратить русскую аристократию в военную касту, главные ценности которой – вера в государство и верность государю. После петровских преобразований в нашей армии крайне редким явлением стало предательство. Юношей Александр Румянцев поступил в потешные войска, затем служил в Преображенском полку, ставшем гвардейским. Участвовал во многих сражениях Северной войны – назовём, прежде всего, победные битвы при Лесной и Полтаве. Царь долго к нему приглядывался. А однажды поговорил по душам и проэкзаменовал заковыристыми вопросами. Румянцев показал себя с лучшей стороны, и Пётр приблизил его. С 1712-го Александр Иванович стал адъютантом (денщиком) государя. То есть помощником на все случаи жизни. Приметив оборотистость и хитрый ум денщика, Пётр поручал ему самые деликатные миссии – главным образом, внешнеполитические и карательные. Он возглавляет слежку за мятежным сыном царя и возвращает его в Россию из Неаполя. Скажете – грязная работа? Да, но при этом вполне рыцарская и мушкетёрская – за такие предприятия Натан Эйдельман назвал Александра Румянцева русским д’Артаньяном. Русский гвардеец в ловкости и отваге не уступал никакому гасконцу. В те дни у сторонников царевича Алексея отнимали имения – и Румянцев получил в награду за чистую работу не только майорский чин, но и деревни, конфискованные у политических противников.