– Первые сто лет я делала ей причёску. – Голос Изабель вернул Филиппа в реальность. – Но потом я подумала, что какая разница…
– Если честно, – вставил Бернар, – мы за эти годы очень устали! Они же, как дети малые – накорми, помой, одень, накрой потеплее. Да ещё крысы… Приходится нафталином пересыпать, отраву вокруг разбрасывать и свечи держать зажжёнными. Уже миллион свечей спалили, наверное…
– А как же принц? – не отрывая взгляда от принцессы, спросил Филипп.
– Один раз был принц, – мрачно сообщил Бернар. – Ровно через сто лет проезжал мимо, всё, как и было предсказано. Но ничего не произошло, как видите…
– Я не понимаю…
– Что же тут непонятного? – встряла в разговор мадам Легран. – Ясно же сказано: приедет принц, влюбится! А этот не влюбился…
– И что? Не поцеловал?
– Почему же? Поцеловал… Даже не один раз. Но всё бесполезно… Вот и живём тут три века…
По её щеке сбежала слеза.
– Но мы привыкли уже, – обнял её за плечи супруг. – Неизвестно, что лучше: проспать триста лет или заботиться о них, но при этом дышать свежим воздухом и греться на солнышке.
Кто-то из спящих повернулся и зачмокал во сне.
– Пойдёмте наверх, – предложила Изабель. – Я вам чай крепкий заварю. После этой сырости лучше и не придумаешь.
Они с мужем пошли к выходу, а Филипп всё не мог оторвать взгляда от прекрасной принцессы. И когда он уже сделал шаг назад, ему вдруг показалось, что она улыбнулась. Совсем чуть-чуть, одними уголками губ.
– Теперь вы понимаете, зачем нам деньги? – вслух размышлял Бернар, когда они вновь оказались в столовой. – Они требуют постоянного ухода. Нам с Изабель не одна сотня лет. Хотя она, конечно, моложе меня… И кроме того, Даниель-Мари… Мы обещали Шарлю, что присмотрим за его младшеньким и его потомством. Эта ветвь оказалась совсем неприспособленной к жизни.
– Да, да! Теперь мне всё понятно! – с готовностью закивал головой Филипп.
– Кроме того, я действительно ощущаю приближение беды. Очень явное и сильное ощущение… Мне кажется, что нам надо уезжать отсюда. А это совсем не просто…
Филипп обещал по приезде в Париж составить положительный отчёт о своей поездке и заверил супругов Легран, что деньги им вероятнее всего выделят.
– И куда вы поедете?
– Ещё не знаем. Возможно, в Италию или Испанию…
Спать разошлись поздно. Месье и мадам Легран, обрадованные возможностью выговориться, не боясь раскрыть тайны, наперебой рассказывали о своей жизни. Этому рассказу мог бы позавидовать любой историк, но Филипп был всего лишь младшим банковским сотрудником, и его не интересовали особенности придворного этикета конца семнадцатого века, тайны дворцовых интриг и родословная герцогов Анжуйских. Все его вопросы касались принцессы Софии: во что играла, когда была маленькой, какие книжки читала, какое угощение любила больше всего.