Алёнка подхватила корзинку и побежала по тропке к вершине холма, на склонах которого виднелись домики деревни, в которой она жила. Лишь в груди тихонечко затухал комок тоски. Будто прошла мимо чего-то родного и потерянного. Посреди тёмного пятна, словно уголёк посреди пепелища, вспыхнул розовый лоскуток. Вспыхнул и начал затухать.
***
Второй раз это было уже целое деревце.
Алёнка тащила с речки начищенные до блеска чугуны. Чугуны были тяжёлые, оттягивали руку, но работа была для девицы привычна. Трудно избежать грязной работы, когда ты сирота и тебе сделали одолжение, пустив в собственный дом. Про дом и, особенно, про одолжение любила говорить тётушка Параскова.
Впрочем, Алёнка не чуралась любой работы. Наоборот, она искала её. Не было в деревне людей, кому бы она не бралась помочь.
Прополоть грядки бабушке Дуне. Ведь она старенькая и одинокая. Донести коромысло с тяжёлыми вёдрами Марфуше, ведь та на сносях, а муж и его братья всегда в поле или в лесу. Залезть на дуб и снять с ветки орущего котёнка Ваську для Васьки сына старосты. Принести кузнецу Колуну в кузню воды, полить огород соседке Луне, сбегать за травами знахарке Севее, причесать гриву Серке, почесать толстые щетинистые бока Борьке, собрать разбежавшийся скот пастушку Малу…
Да мало ли дел у доброй отзывчивой души, коли все в деревне знают – стоит лишь попросить, Алёнка всё сделает. А что Параскова потом причитает и ругается так громко, что в соседней деревне слыхать, так то можно и перетерпеть. Дело то сделано.
Вот и сейчас Алёнка шла и размышляла, как бы тётушка не узнала, что задержалась с чугунами, потому что ловила для деревенских баб упущенное и увлекаемое течением белье.
– Ой, Алёнушка. Упустили, дуры мы такие. Лови скорее. Ха-ха-ха! – смеялись девки.
– Ловлю! Ловлю, матушки. Не беспокойтесь, – Алёнка бросила чугуны, которые чистила ниже по течению, и побежала собирать портки да платьишки.
– А мы и не беспокоимся, – хором отвечали девки. – Хи-хи-хи!
– Какая смешная. Неужели правда полезет в воду за чужим бельëм? – спросила самая молоденькая, даже моложе Алёнки.
– Для нашей Алёнки нет чужого, всë своë, – отозвались девицы хором.
– Глянь, полезла! – молодка едва с мостков не свалилась от удивления. – Сказывали мне, а я не верила! Вот так Алёнка, дурная девчонка! Хи-хи!