– Правда круто, что здесь столько песка, но при этом все песчинки такие разные?
Эйден посмотрел на нее, явно забавляясь.
– Наверное, я в тот день не особо обратил на это внимание.
– В какой день?
– Когда у нас был урок геологии. Я иногда могу замечтаться.
– Ах, это, – покачав головой, сказала Клэр. – Нет, вообще-то я прочитала об этом в какой-то книге.
Она замолкла и показала пальцем в небо.
– А еще я читала, что звезд больше, чем песчинок во всем мире. Это невероятно, правда?
Эйден удивленно посмотрел на нее, и Клэр закусила губу, немного засмущавшись. За последние несколько недель она так много наблюдала за Эйденом и пришла к выводу, что такой парень, как он, вряд ли всерьез заинтересуется девушкой, которая в свободное время читает научные журналы. Клэр лихорадочно соображала, пытаясь подыскать другую тему для беседы.
Но тут Эйден нагнулся, взял в руки пригоршню песка и стал просеивать его большим пальцем. Клэр видела, как шевелятся его губы – он что-то бормотал себе под нос, внимательно рассматривая песчинки на ладони. Через некоторое время Эйден поднял на нее глаза.
– Это и правда чертовски невероятно, – сказал он, и Клэр почувствовала облегчение.
– Действительно, да?
Он сложил ладонь чашечкой и наклонил ее, ссыпая песок обратно на пляж.
– Сколько их здесь? Тысячи, должно быть. И это только в одной пригоршне. На одном пляже. В одном городке. В одном штате. В одной стране. Значит, в небе миллиарды звезд! – Он поднял широко раскрытые глаза к небу, испещренному звездами, а потом рассмеялся: – Это… впечатляет!
– Да, – согласилась Клэр, не в силах удержаться от улыбки. – Ничего себе!
Потом они взобрались на камни, продолжая болтать до поздней ночи. Костер за их спинами потух, все разошлись по машинам. С Эйденом время словно остановилось, но вдруг холодный ветерок принес эхо чьего-то крика – кто-то искал ее. Она развернулась на звук и хотела встать, но тут Эйден наклонился и поцеловал ее. Это было очень неожиданно, и по ее телу прокатилась теплая волна.
И даже много часов спустя – после того, как он проводил ее до машины и она наконец отпустила его руку; после того, как по дороге домой рассказала обо всем Стелле; после того, как залезла в постель и лежала, глядя в потолок и прокручивая в памяти весь вечер, – это тепло продолжало согревать ее. Какая-то невидимая ее часть, которая до того самого момента была еле теплой, теперь горела ярким пламенем.