К. Юнг в работе «О психологии восточных религий и философий» едва ли в полном объеме представлял себе смысл практики построения мандал в буддийской традиции как космографической проекции психики. Он пытался «схватить» психическое состояние в конкретный момент времени и графически выразить его субъективное содержание.
Анализ созданных им самим и его пациентами мандал-проекций позволил К. Юнгу прийти к выводу, что мандала – это «формирование, преобразование, вечное воссоздание вечного Разума». По его мнению, собрание мандал непосредственно иллюстрирует проявления коллективного бессознательного.
Вывод данных исследований звучал аналогично содержанию идей в концепции буддизма: «Помимо нашего непосредственного сознания, которое имеет совершенно личностную природу и которое мы считаем нашей единственной эмпирической психикой (даже если мы к нему добавляем в качестве довеска личностное бессознательное), существует вторая психическая система коллективного универсального и неличностного характера, тождественная для всех людей».
Необходимо отметить, что мораль, искусство, философия и даже наука (логика и психология) – это неотъемлемые стороны буддийского учения, охватывающие все сферы общественной жизни и во многом определяющие сам ее характер.
Некоторые известные ученые считали, что буддизм и наука близки друг другу, что из нынешних мировых религий именно буддизм наиболее отвечает современным научным представлениям. Так, Б. Рассел указывал на то, что буддизм опирается на научный метод и позволяет исследователю ответить на те вопросы (например, на вопрос: «Что такое сознание и материя?»), на которые не может ответить наука из-за ее ограниченного набора методов исследования.
Между тем в раннем буддизме некоторые метафизические вопросы, не входящие в общую антропологическую проблематику, первоначально признавались излишними и ненужными.
Малая сутра о советах Малункье:
Так я слышал. Однажды Благословенный (Будда) находился в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И вот Тхере, сыну Малункьи, находившемуся в уединении, в сосредоточении, пришла в голову такая мысль:
«Есть вопросы из области мнений, которые Благословенный оставил без ответа, не разъяснил, отклонил:
вечен мир или не вечен;
имеет мир границу или не имеет;
одно ли и то же душа и тело, или тело одно, а душа другое;