– К мертвой любимой? – уточнила она.
– В этом и сомнение, – задрал брови Лол. – Стал бы он спешить к той, которую убил?
Женька понимающе кивнула. Она пыталась разобраться, так не к месту снова этот официант. И звонки на телефон, Женька отключила связь.
– Кай не сдержался, – поняла она
– Это мягко сказано. Они не просто повздорили, они сцепились, – хмыкнул Лол.
– И Кай победил! – с гордостью за любимого воскликнула она.
– Не совсем, – отмахнулся Лаврентий и посыпал пасту дополнительным сыром. – Гнездо драконов Ваю рядом с морем непобедимы. А Япония с ее бесконечным побережьем – его сила. Он просто затащил мальчишку в свою стихию. Никакие силы там его не победят. Все это знают, а наш новорожденный дурак не знал.
Женька взволнованно слушала собеседника и представляла эту битву.
– Он его отпустил, – тихо предположила она.
– Отправил на перерождение.
– А кто обратил Камико в химеру? Если Кай был на перерождении…
Лол потребовал ещё вина и зажег свечи. И долго смотрел на маленький клочок огненной магии, и в отсвете огня его веснушки казались бликами.
– Кто это сделал? – настойчиво напомнила она.
– Я это сделал, – беспечно ответил Лол. – За это меня лишили гнезда, хотя я вытащил обоих. Забавная история, верно?
Она с трудом понимала его. Откуда столько веселья даже там, где нет места смеху. Почти семейная драма, катастрофа, а он находит в том повод пошутить. Возможно, время стирает острые края, но для Кая все иначе.
– Не очень, – грустно ответила Джен. – Она все-таки ваша внучка. Что же они, с тех пор так и не виделись?
– Кто, Кай и Ваю? Пф… с тех пор они как магниты, тянутся друг к другу, чтобы насолить, напакостить, унизить, ограбить. Кай выманивает Ваю из моря, ищет пути сопоставимого наказания, но всё как-то пока бесперспективно.
– Нет, Ваю и Камико…
Лол пожал плечами и раздраженно уставился в окно.
– Этого не хочет он. В гнезде Ваю нет химер, они крайне отрицательно к этому относятся. Собственно, отсюда все претензии ко мне, – закатил он синие лукавые глаза. – Я все испортил. Камико несчастна, а виноват я. Обратил ее, превратил в чудовище, которым брезгует сам Ваю. Охушки, сам Ваю. Она закатывает истерики отцу, а тот срывает злость на мне. Я устал от них обоих. Словно, останься она мертвой, Ваю оценил бы это выше.
– Она очень любила его? Он такой красивый?