– У него тоже не местная внешность.
– Тем более…
– Пора, пора. Выходите! – возникла возле них распорядительница.
Кирилл Петрович ступил на сцену.
– Сегодня перед нами выступит товарищ лектор из Столицы. Все вы, товарищи знаете, – меж тем говорил ведущий, – недавно вышло постановление партии и правительства о «дальнейшем усилении личной ответственности каждого гражданина за взятые на себя обязательства». Но речь идет не только об обязательствах, взятых по работе. Это и моральные обязательства в общественной, личной жизни. Так сказать, ответственность за свою судьбу. Одним словом, товарищ Лектор сейчас нам все объяснит поподробнее, – и захлопал в ладоши.
Зала отозвалась жидкими аплодисментами.
Кирилл Петрович подошел к микрофону. С отвращением перебрал листочки, потом оглядел зал и неожиданно наткнулся на взгляд Савелия. Поспешно отвел глаза. Потом кашлянул и чуть хрипловато начал:
– Все, что у нас в стране ни делается, нашими врагами истолковывается превратно. И главная мысль в этом извращении нашей жизни такая: нет-де у нас в стране у человека никакой свободы. Жизнь его диктуется государством… И так далее, и тому подобное… – так начал свою лекцию Кирилл Петрович. Пожевал губами, коснулся пальцами листков. – Но государство, товарищи, – это мы сами, – продолжил он вяло. – А значит, смешно получается, мы сами себе диктуем жизнь. Раз так, то как же в голову может прийти нормальному человеку навязывать самому себе такую жизнь, как ее представляет западная пропаганда. Человек себе враг, выходит?! И вместо того, чтобы жить вольготно и красиво, он сам же себя будет заковывать, в шоры ставить… Зачем?! Кто этому поверит?! – вопросил Кирилл Петрович и перевел дух. В горле было сухо, и отчетливая мысль надоедала ему: «Зря ты не опохмелился». В остальном мысли путались, слегка мутило Лектора после вчерашнего ужина с местным начальством общества «Знание».
– Но и нельзя как попало жить! – объявил он и вновь обежал взором зал. Увидел Савелия, нахмурился и послал ему такой неприязненный взгляд в ответ, что тот про себя решил непременно с Лектором встретиться и выяснить, отчего тот на него зверем посматривает. «Небось за стукача принял», – думал Савелий, вспоминая, где он этого Лектора видел, очень знакомым ему казалось лицо и, в особенности, голос Кирилла Петровича.