– Что вам надо? – яростным шепотом спросил Кирилл Петрович, когда Савелий с ним поравнялся.
– Не психуйте, успокойтесь, – таким же шепотом сказал ему Савелий, озираясь. – Публика глазеет!
– Пусть глазеет! Я еще громче закричу сейчас, – зло выставился Кирилл Петрович. – Кто вы такой?
– Небось за стукача меня приняли?
– И принял! А за кого ж вас принять?
– Да мы ж знакомы с вами, Кирилл Петрович. Помилуй Бог! Что вы напридумывали, – вдруг сказал Савелий, именно в этот момент особенно ясно вспомнив наконец, где же он видел лицо Кирилла Петровича.
– Что-то не припомню я моего знакомства с вами! – противостоял и отвергал его Кирилл Петрович.
– А вот и вспомните сейчас, если скажу, что встречались мы с вами в журнале «Знание – Труд» на Комиссии по Контактам, а? Вспоминаете? Когда обсуждали тяжелое положение пришельцев. Что пришельцу делать на Земле, и может ли он себя как пришельца объявить без того, чтобы его в дурдом не засадили? И выяснили, что не может!
Все это время они быстро шагали, пока не дошли до самого входа в гостиницу, где Кирилл Петрович жил. Перед дверью он остановился. Встал и Савелий.
– Ну, вспоминаете теперь?
И неожиданно Кирилл Петрович тоже отчетливо вспомнил, и стало ему очень перед Савелием неловко…
– Вы Савелий Шагин, который бессмертием занимается.
– Изобретатель Живой воды, как преподнесла меня журналистика, точно!
– Ах, извините меня! – воскликнул Кирилл Петрович, замялся и неожиданно предложил: – Может, выпьем чего-нибудь, а? Чтоб, знаете, как-то загладить…
– Да что вы? – радушествовал Савелий. – Я совсем не хочу вас стеснять иль отдыха лишать. Мне просто очень захотелось с вами потолковать. Знаете ли, так редко с кем-то поговорить можно про то, что вы в своей лекции затронули, – Савелий голос на слове «лекция» понизил…
Кирилл Петрович огляделся по сторонам, рассеянно оглядел Савелия:
– Да, – сказал он неопределенно. – Поговорить…
– А выпить, с удовольствием, – не дал ему кончить Савелий. – Я, знаете ли, сейчас очень даже с радостью выпью. Я свою маму похоронил, затем сюда и приехал. И, конечно, душа просит, горит! А выпьешь, вроде отходит…
– Я так сочувствую вам, – занервничал Кирилл Петрович. – Идемте! – открыл он дверь. – Такое дело. Как все неловко… – бормотал он сконфуженно и повел Савелия прямо в номер к себе. На лестнице он остановился в неопределенности, потом сказал Савелию все тем же извиняющимся тоном: – Вы меня подождите, я мигом обернусь… – и замялся.