Близнецы переглядываются, и я слышу отдалённый звон колокольчиков.
– Буду считать, что вы согласились, – заключаю я и выхожу из комнаты. Я собиралась пойти к Пэну одна, но слышу у себя за спиной отдалённый стук волчьих когтей по доскам пола.
* * *
Чердак пуст, только в кроне Небывалого Дерева громко щебечут птицы.
Я здороваюсь с ними:
– Доброе утро! – И несколько попугаев взлетают с ветвей, трепеща крыльями, окружают меня пёстрыми вихрями перьев.
Волк догоняет меня.
У меня никогда не было домашних животных. Ну… ладно, не совсем. Много лет назад в одной из наших квартир жил бездомный кот. Я кормила его тунцом из консервной банки. Он задержался у нас на несколько месяцев до наступления зимы, но после этого я его не видела.
Но вот волка у меня точно никогда раньше не было.
– Почему ты ходишь за мной? – спрашиваю я, открывая двери на балкон.
Я не ожидаю, что волк ответит мне, но каким-то образом чувствую его отклик.
Защита.
Я останавливаюсь, глядя на него сверху вниз. Он вытягивает шею, чтобы встретиться со мной глазами.
– Ты только что говорил со мной?
Волк виляет длинным пушистым хвостом.
– Это моё самое странное утро в Неверленде, при том что однажды меня приковали к кровати.
Я спускаюсь по ступенькам, волк следует за мной – и не отстаёт, пока я иду через задний двор.
Мы останавливаемся в начале тропинки – я замечаю Питера Пэна. Он сидит на песчаном берегу океана, где восходящее солнце только начинает подсвечивать линию горизонта огненной полосой.
Я снова смотрю вниз на волка.
– Тебе пора.
«Нет», – отвечает он.
– Я разговариваю с волком, – бормочу я себе под нос. – Возможно, я уже умерла. – Затем добавляю громче: – Если ты здесь, чтобы защитить меня, то с Питером Пэном мне так же безопасно, как и с тобой.
Волк моргает, неотрывно глядя на меня.
– Иди, – повторяю я. – Мне нужно побыть с ним наедине.
И мы оба снова переводим взгляды на Пэна, на его силуэт спиной к нам на фоне сияющего океана.
«Хорошо».
Волк рысцой убегает в подлесок, а я спускаюсь на берег.
* * *
Подойдя, я встаю между Пэном и плещущимися волнами и вижу, что он сидит с закрытыми глазами, обхватив колени.
– Садись, – приказывает он мне.
В груди у меня вспыхивает слабый проблеск чувства, у которого нет названия, хотя кажется, что должно быть.
Словно я очутилась в городе, где никогда не бывала раньше, но каким-то образом знаю, куда ведут все дороги.