подставила, процветает в горкоме партии, и поклялся отомстить. Пошло письмо в Свердловский обком, в то время Первым там был Ельцын Борис Николаевич. Был грандиозный скандал, за обман Партии Турсину грозило исключение из рядов, но… Я всегда восхищался непотопляемостью этого проходимца! В дело вмешался сам Смирнов. Он добился аудиенции у Ельцына и каким-то чудом уговорил его. Устимыч остался в Партии и потом сделал карьеру. Сначала начальником ПДО на заводе Министерства Строительства, затем главным инженером нашего с вами завода. Насколько я понимаю, главным он не работал, а копал яму под директора, Гончукова Владимира Петровича. Я убежден, что безвременная странная смерть Володи – целиком на совести Турсина. Потом Устимыч в Минском горкоме работал. Вот истинный герой нашего советского времени! Вот такими были наши доблестные советские директора. Вы спросите, чего же я полез на это позорище, в смысле, директорское. По глупости. В среде главных инженеров ходила такая поговорка:
директор–это поглупевшийглавный инженер. Мой первоуральский опыт полностью оправдывает эту поговорку.
Попал я как кур в ощип. Смирнов-то посылал меня с благородной и возвышенной задачей – осуществить техническое перевооружение завода и переход на новый тип продукции. Вот как! Дело в том, что при проектировании завода наши доблестные проектировщики из ЦНИИСКа, был такой институт в Москве, совершили глупейшую ошибку. По их проектам делались конструкции из круглых труб, а трубы надлежащего качества советская промышленность не выпускала. Поэтому ставили – какие были. А были они кривыми и некруглыми. Сборщики матерились последними словами, когда собирали эти фермы: где – подрезать вручную приходилось, а где – зазоры, палец пролезает, всяким хламом закладывали. А, самое страшное – на морозе они трескались! И вот я, самонадеянный идиот, приезжаю на завод, где меня никто не ждет. Дело в том, что Устимыч пообещал место директора своему главному инженеру Сенину, тот уже примерял директорское кресло под себя, и тут, как снег на голову – пришлый, чужой, неуральский. Это уже потом я объяснил им, что я уральский, и еще какой! А пока… когда я вник в суть дела, душа и сердце у меня ушли вниз. Нет, не в пятки, а в задний проход. Техперевооружение – это, конечно, здорово! Но план никто не отменял. Но труб металлурги не поставляют, склад пустой. Но начальников цехов нету, куда-то разбежались. Но главный инженер в обиде, только делает вид, что работает, а на самом деле доносит обо всем на заводе в горком Турсину. Но в цехе отгрузки – полный бардак, конструкции валяются, не отгружены, потеряны. Но на директорском столе – кипа писем и телеграмм: фермы негожие, на фермах трещины, срочно высылайте представителя! Но финансовое положение завода – хуже не бывает, никто не платит из-за брака и недопоставок, денег на счете нет, банк грозит закрыть финансирование.