Мне ненавистна мысль, что этот мужчина может распоряжаться мной как своей собственностью, но это мое неверное решение взять деньги у Кроноса привело сюда. Ладно, возможно, еще несколько неверных решений этому поспособствовали, но все же разве в другом городе я бы залезла в такие долги? Или разве в другом городе могло случиться так, что все двери внезапно стали захлопываться у меня перед носом?
Я почти вижу ту девушку. Ту, которая, вместо того чтобы пытаться выжить в этом городе, вернулась в Изумрудную Бухту.
Я снова стала пленницей.
Наступила ночь, и меня привели в маленькую квартирку над баром. Мучаясь от бессонницы, я расхаживала перед окном, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. Но мой разум продолжал возвращаться к Аполлону, которого вчера утром заставили лечь на больничный пол, к Джейсу, который, может быть, мертв, и к Вульфу. Стараясь не думать о них и не мучить себя, перешла к изучению квартиры. Я делала то же самое в доме у парней. Напрасно искала выход.
Бывший жилец съехал, оставив после себя полностью укомплектованную кухню, чистые простыни на кровати и несколько таинственных предметов. Скорее всего, в этих предметах нет ничего личного, раз он оставил их здесь, но возможно, они все же несут в себе какой-то смысл. Я обнаружила, что к внутренней стороне одной из дверей шкафа приклеена фотография молодой девушки, в ящиках журнального столика лежат несколько книг о шпионаже, а в шкафу в спальне под рубашками – гантели.
Через окно я видела, что около бара всегда околачивались Адские гончие. Они то заходили в бар, то выходили из него, но с наступлением ночи народа в баре определенно прибавилось. Я думала, что Цербер уже созвал общее собрание, чтобы представить меня своим подчиненным, но, по-моему, я познакомилась лишь с четвертью из них.
Стоило мне о чем-то задуматься, рев каждого прибывавшего мотоцикла возвращал меня к невозможной реальности. Несмотря на то что мои глаза горят, я не могу заставить себя расслабиться. Видимо, я слишком долго была в состоянии повышенной готовности, а возможно, просто слишком долго спала в больнице. У меня все еще болит горло из-за трубки, побывавшей в нем, а мышцы – из-за того, что я больше недели была прикована к постели. Я слишком беспокойна и измучена.
Несмотря на то что я вдохнула не так уж и много дыма, Цербер Джеймс приказал интубировать меня и, черт возьми, колоть мне успокоительное в течение недели просто потому, что он мог это сделать. Я почти уверена в том, что пациентов, которые обращаются в больницу даже после отравления угарным газом, интубируют только в самых тяжелых случаях. То, что он щелкает пальцами и происходит то, что ему хочется, по-видимому, является определением его власти. И все же он и пальцем не притронулся ко мне, а прошлой ночью никто не пришел в эту квартиру, несмотря на шум внизу, судя по которому там собралось целая толпа. Помешал ли им зайти сюда охранник? Или запертая дверь? В моей голове вертится так много вопросов, что мне кажется, рано или поздно мой мозг просто взорвется.