– Его зовут Гэрэл, он – слуга сотника Баяра, – негромко доложил первый тысячник.
– Однорукий? – Субэдэй засмеялся снова. – Ты говорил, что этот пленный может победить целую сотню. А тут, кхе-кхе-кхе, тут, ох, не могу, один слуга. Однорукий! Эй, Гэрэл!
– Я здесь, великий гуай. Гэрэл – это я, – послышался дрожащий голос молодого монгола. Богдан чувствовал, что угрозы жизни пока нет, что настроение у Субэдэя весёлое, однако это ещё ни о чём не говорило. Всё могло поменяться в одно мгновение. Так уже бывало не раз. И не только здесь.
– Ты его не связываешь?
– Связываю.
– Но сейчас он без верёвок. Ты что, не боишься его? – вопрос был настолько неожиданным, что Гэрэл невольно поднял взгляд на Субэдэя, потом перевёл на Богдана и растерянно открыл рот. Богдан растянул губы в улыбке и пожал плечами, мол, ну чего тебе бояться, вот я весь перед тобой. И это сработало. Парень снова повернул голову к своему грозному командиру и бесхитростно ответил:
– Нет, не боюсь.
После этого раздался новый приступ смеха, и это был, пожалуй, последний признак хорошего настроения у владыки их жизней. Когда Субэдэй перестал смеяться, воцарилась напряжённая тишина. Все ждали его решения. Предводитель монголов выпил горячего травяного чая из пиалы и глубоко вздохнул.
– Тебя никто не боится. Хм-м… Как же ты хочешь умереть? – спокойно произнёс он, как будто говорил о невкусной еде. Теперь в его голосе уже не было веселья, скорее, досада и усталость. А это грозило серьёзными неприятностями. Воины это прекрасно знали.
– Можно разрубить на части, – сразу предложил тысячник.
– Да?
– Эй, подожди! – поспешил вмешаться Богдан. Это было очень рискованно. Однако пока решение не было принято, он ещё мог что-то изменить. – Послушай! Я могу показать тебе, как забрать оружие у любого воина. Даже на коне.
– Даже на коне? Ты ничего не боишься? – в чёрных точках снова появилось любопытство.
– Ничего! – соврал Богдан. Теперь надо было как-то усилить это впечатление. Он вспомнил рассказы о Чингисхане и решил использовать их. – Как и твой друг Чингисхан, – после этих слов стало так тихо, что даже монголы у костров в недоумении уставились на него, интуитивно чувствуя, что здесь происходит что-то необычное. Зловещая тишина длилась довольно долго.
– Да, я вспомнил. Твой соплеменник говорил. Ты знаешь Тэмуджина? – вкрадчиво произнёс Субэдэй.