Последний солнечный луч спрятался за линией горизонта, и погасла картинка. Испуганные увиденным, молча, повернули притихших лошадей и поехали обратно. Быстро сгущалась ночь. А люди, все никак не могли отойти. В мозгах, как набатом, звенел колокол грядущих бед, страх сковывал мысли, леденил кровь.
Под копытом чей-то лошади, громко как выстрел хрустнула ветка, и лошади понесли. С места и в галоп, притормозили только у деревни. Мужики дружно загомонили, снимая нервное напряжение, зашли в трактир, пропустили по доброй чарке и только тут заметили, что царя-батюшки с ними то и нет.
Ну как потеряли? – обалдело вскинулся староста.
Да не, он рядом со мной скакал! – откликнулся кто-то.
Ванька! Сходи по деревне, взгляни батюшку, может, где приотстал? Ну, а, если заблудился малость, то мы его с первыми лучами искать пойдем.
После увиденного и пережитого, соваться в ночной лес никому не хотелось. Оторопь еще не отпустила людские души.
На том и порешили. Тихонько разошлись по своим избам, предварительно договорившись, об увиденном не болтать.
***
После дивного сна, выковыривая себя из душистого стога сена, я сладко зевнула и поприветствовала новый день, который обещал быть солнечным и плодовитым на приключения.
Неспешно позавтракав местной съедобной флорой, мы двинулись к конечной цели нашего пути.
Приотстав от друзей, я решила заглянуть в кустики, стоящие чуть в стороне от дороги. Но ни тут то было. Раздвинув ветки, я увидела огромные зеленые глаза, хищнически воззрившие на меня. Ноги пулей вынесли меня на дорогу, а из кустов нарисовалась черно-белая морда, и, подняв верхнюю губу, весело заржала над моей реакцией.
Пятясь назад, я медленно отступала к друзьям, и так же медленно из кустов на меня выступала огромная скотина, продолжая ржать и ухмыляться. Сделав отчаянный рывок, я спряталась за спину черта. Вид моего благодетеля, не столько испуганный, сколько удивленный, плавно переходящий в агрессивный, заставил лошадь приостановиться и сдать назад. А Чеки, деловито подобрав узды, погладил лошадь по морде и прошептал ей что-то в ухо. Животина опасливо покосилась на черта, а потом доверительно ткнулась бархатным носом ему в ладонь. Ну что ж, похоже, знакомство состоялось.
Осознав, что конь под седлом, подумали о седоке. Где он горемычный притулился? Но конь, прямо к нему повел.