«Смотрите! Смотрите!!! – Миша взволнованно указал пальцем на качающуюся траву.
«Мама! – донеслось оттуда – Мама!»
Между толстыми упругими стеблями, с жаром отталкиваясь от них словно выныривая из опасной пучины, бежала Лина.
О, счастье! Наконец-то девочка жадно вслушивается в биение маминого сердца, ловя каждый его удар как драгоценный самоцвет. Она вдруг поняла: Никакие самые интересные компьютерные игры, самые красивые наряды и даже самые любимые сладости никогда не были ей нужны по-настоящему, а только мамино тепло и исходящее от него чувство безопасности.
Мише обычно очень не нравилось, если мама обнимает не его, а других детей. Но сейчас он сочувственно гладил сестренку по голове. В его глазах не было ни ревности, ни обиды, а лишь какая-то недетская сосредоточенность.
«Надо еще петь!» – вдруг решительно сказал он и посмотрел на маму так, как обычно это делал папа в ответственные важные моменты жизни. «Успокойся! Господь с нами!» – говорил этот взгляд. Мама кивнула, и Михаил снова запел колыбельную.
Лиза, с трудом преодолевая всхлипывания, присоединилась к брату и детские голоса, подхваченные ветром, полетели над Полем самолюбия.
Ветер сделал большой круг и откуда-то издалека принес тихий тоненький ответ. Это пела Соня.
Миша и Лиза подошли к самой кромке поля. Они пели и пели, боясь потерять эту слабую ниточку, связывающую с сестрой. А Сонин голос уверенно приближался и вот, наконец, девочка вырвалась из цепких зеленых лап, но упала, обо что-то споткнувшись. Казалось, это неугомонная трава схватила ее за ногу, не желая отпустить из своего плена.
Лиза ринулась помогать сестре, а Миша все продолжал петь и петь, настойчиво отправляя ноты спасения брату.
«Ну, ты просто Робертино Лоретти какой-то» – вдруг послышалось справа.
Девочки радостно бросились к Алеше, который начал отбиваться от их объятий с деланным недовольством, и пряча счастливую улыбку.
Долгожданное успокоение отняло у мамы последние силы, хотелось упасть здесь же на месте и проспать до утра. Измученная нежданными приключениями, она перевела уставший, но счастливый взгляд на Мишу и сердце снова тревожно сжалось. На ее глазах мальчик слабо улыбнулся, обмяк и упал без чувств.
«О, Господи!» -воскликнула мама и устремилась к сыну. Но старичок, про которого все уже забыли, оказался проворней. Он поднял Мишу на руки и сам поднес к встревоженной матери. «Настоящий воин!» – сказал старичок, с умилением глядя на ребенка. «Все хорошо! – добавил он, успокаивая маму – Переволновался малец, всего себя отдал, вот и не осталось сил. Идемте скорее в избу».