Это событие осталось в памяти родных, и при случае мы вспоминали о том злополучном пожаре и чудесном спасении.
Несмотря на происшествие, я родился в положенное время. Параметры соответствовали общепринятым, вес – три килограмма пятьсот граммов, рост – в пределах нормы.
Волею провидения, двигаясь с востока на запад по нашим следам, в этом захолустье оказалась моя родная тётушка и родила здесь девочку. Мама долго болела из-за стресса, у неё не было молока, и функции кормилицы взяла на себя тётя Римма. Пока мама болела, я пользовался щедростью тётушки и поправлялся. Нам с сестрой молока хватало с избытком, Наташа не только двоюродная, но и молочная моя сестра, может быть, поэтому я её всегда любил. Вскоре посёлок мы покинули, наша семья прожила там не более года.
Так произошло моё рождение на свет – в суете советских будней или, можно сказать, по пути с востока на запад. Я не знаю того места, где родился, и как оно выглядит, и никогда не узнаю. Только в свидетельстве о рождении осталась отметка. Когда спрашивают «Где родился?», хочется ответить: «В пути», или просто: «В Советском Союзе!»
Путь
Родина моя – это в каком-то смысле путь из детства в будущее. Отчасти он предсказуем, а вот дорога, по которой пришлось его преодолевать, была не накатанной. Она таила в себе неожиданные препятствия, подъёмы в гору и крутые повороты.
Наша дорожка тянулась по бескрайним степям, городам и весям в густонаселённую, издревле обжитую Украину. Мы заехали в Саратов к маминому брату, погостив несколько дней, двинулись дальше – на родину моего отца в Полтавскую область. Но и там мы пробыли совсем недолго.
В тот период жителям Украины предлагали переселиться в Крым. Отец мой был потомственным жителем этих исторических мест, и все его родичи жили под Полтавой испокон веков. И почти все жители села носили одну фамилию. Родители, привыкшие к экспериментам, не отказались от столь неожиданного и заманчивого предложения. Было два варианта: посёлок Планерское (так назывался в то время знаменитый Коктебель) и село под Евпаторией.
Отец почему-то выбрал совхоз Кировский, о чём можно было только сожалеть. В этом захолустье мы наконец-то приземлились. Невзрачный посёлок, поля и виноградники. Тогда мы ещё не знали, что произойдёт с нашей семьёй, что это не последнее наше пристанище.