– Затворница Трин?
– Ну вот, знаешь ведь! Правда раньше ее звали иначе, но не будем об этом. Наш сердобольный король заключил союз с вашим… покровителем. И вот, теперь мы имеем сие чудо.
Рон кивнул. Это все объясняло.
– Давай, забирайся на стол, – приказала Эмбер. – Я осмотрю твои раны.
Сняв китель, молодой человек уселся под лампу и двумя сильными рывками окончательно разорвал державшуюся на одних швах сорочку. Минут десять Эмбер убирала пинцетом кусочки запекшейся крови, волосы и появившийся местами гной. Промыв раны пахучим травяным отваром, она отошла на пару шагов.
– Прям картина маслом… – восхитилась она искренне. – Шедевр, без всяких сомнений!
– Я рад что вам нравится, – вяло огрызнулся Рон.
– Трин… да что там она, я сама таких ровных швов отродясь не сделаю. Ничего не топорщится, ничего не морщится, гладенько, симметрично…. Кто зашивал? Небось, в белых горах?
Рон напрягся. Эмбер на удивление много знала.
– Значит в горах… – она задумалась.
– Я жил там, какое-то время, – неохотно признался Арон. – Не надо бы вам об этом распространяться…
– Прости, должно быть тебе больно вспоминать. Можно?
Она занесла руку, чтобы прочесть заклинание.
– Не стоит! – резко одернул Арон.
– Да ладно, я самую чуточку… Сентире!
Женщину словно ударило молнией, в глазах потемнело, дыхание сбилось, к горлу подступила тошнота.
– Вот это аттракцион! – воскликнула она отдышавшись. – Ты прав, не стоило.
– Так что с мазью? – напомнил Арон.
– Как доктор, я сторонник того, чтобы раны затягивались сами. По-хорошему тебя зашивать нужно. Но ты поздно пришел, края уже ороговели… не резать же заново. Мазь стоит пять золотых монет. Я бы и рада раздавать ее даром, но производство слишком затратное. Сборщикам трав нужно платить, потом везти это все к вам, и обратно. Я бы могла делать ее здесь, но у Трин, в долине больше возможностей. Продукт получается чище.
Получив в руки плоскую склянку, стилизованную под старину, Арон усмехнулся. Было время, когда он сам делал такие. Похоже, за последние годы скалистая долина хорошо расширила свои связи. Где бы он не появлялся, всюду натыкался на свое прошлое. Отсыпав Эмбер пять звонких монет, он осторожно надел китель.
– Больно было? – с сочувствием спросила она.
– Больно… – он скривился, вспоминая минувший день. – Но больше обидно.