Ночной мотылёк выпорхнул из угла и задел мохнатым крылом её лицо. Маленький серый мышонок выбрался из щели в полу, шустро забрался на прикроватную тумбочку и с интересом взглянул на спящую девушку. С потолка на тонкой паутинке спустился красный паучок с чёрными точками на спине…
Гольда проснулась ближе к полудню в комнате залитой яркими лучами полуденного солнца. Возле дальней стены, на старомодном кресле в бархатной обивке, она увидела красивое платье, а рядом на полу – лёгкие кожаные сапожки.
Новый наряд очень ей понравился. В их городе похожие платья могли позволить себе лишь дочери купцов или особы, приближённые в власть имущим. Ткань лёгкая, мягкая. Изумительно ровные стежки, богатая вышивка, ни единой торчащей ниточки или узелка. Одно только смущало: не ясно было ли платье новым или кочевало из года в год от одной неудавшейся невесты Рюбецаля к следующей. Впрочем, и платье, и обувь подошли по размеру идеально, словно были специально для неё сшиты, что тоже показалось странным.
Изучая пустынный дом, Гольду особенно восхитило убранство кухни. Светлые резные фасады мебели не нагружали пространство. На открытых полках хранилась посуда и всякие полезные принадлежности. Круглый стол, застеленный льняной скатертью, украшал букет живых цветов в вазе. В плетёной белой корзине лежали свежие продукты. Сквозь два больших окна, распахнутых настежь, виднелся кусочек сада с цветущей сиренью. Много простора, много света. Здесь прямо-таки хотелось находиться и оттачивать кулинарное мастерство. Вот Гольда и не удержалась от соблазна. Растопила печь, замесила тесто. И вскоре горячий, хрустящий штрудель с ароматными ягодами жимолости был готов. И свежезаваренный в фарфоровом чайнике травяной чай уже настоялся, как вдруг с улицы послышался странный шум: будто бьют копыта диких коней, приближаясь стремительным галопом. Большое облако закрыло солнце, погружая горную долину в тень. Резкий порыв ветра ударил в окно, колыхнулись края скатерти. И всё стихло.