Погруженный в свои мысли, я не заметил, как прошел деревню и приблизился к холму. Как и двадцать лет назад, дерево, изуродованное молнией, продолжало стоять рядом с домом, протягивая мертвый ствол, теперь больше похожий на обнажившийся скелет, к небу.
Шаг. Дышать становится тяжелее.
Молния бьет в дерево. Крепкая рука со всей силы бросает меня на землю.
Еще шаг. Меня знобит. Зубы выстукивают барабанную дробь.
Острая, нестерпимая боль в плече, и из глубины легких вырывается вопль, слетающий с губ пронзительным визгом.
Тупые рези в животе заставляют остановиться и, скорчившись, присесть.
Жестокий удар в живот обрывает мой визг. Резко перестает хватать воздуха. Мне нечем дышать.
«Молись, встань на колени и молись, греховное отродье!»
«Подняться!» – Приказываю себе. – «Вслух! Сосредоточиться на собственном голосе!»
«Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен….»
«Бог покарает тебя, грешник!»
«Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем…»
«Черти утащат тебя в ад!»
«То ль, как рощу сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь».
Дыхание выравнивается. Я встаю в полный рост, и кулаки непроизвольно сжимаются. В сумерках отчий дом смотрит на меня пустыми глазницами темных окон.
Дом, милый дом.
Я готов.
Глава 2. Дороги, которые нас выбирают
Я остановился на полпути к дому. Сейчас мне там быть необязательно. Меня очень давно ждут в другом месте.
Кладбище располагалось вблизи леса, такого густого и темного, что даже опытные деревенские грибники не рисковали заходить вглубь при свете дня, а уже надвигалась ночь. В лесу обитали волки, и порой селяне могли слышать вдалеке их протяжный вой. Впрочем, я не припомню, чтобы волк напал здесь на человека. Только если с наступлением холодов они могли попытаться загрызть забытую по пьяни во дворе скотину, как это случилось в двухтысячном году. Дед Архип сам был виноват. Не рассчитал с горилкой, заснул раньше, чем запер дверь в сарай. Проснувшись поутру, пошел доить свою Машку, а доить уже было некого. Горевал тогда дед Архип сильно: корова, считай, кормилицей его была, да к тому же стельная.
Я с трудом представлял, как буду искать их могилы. Помню, говорили, что похоронили почти на границе с лесом, но за двадцать лет кладбище прилично разрослось, да и в сгущающейся темноте надписей на надгробиях не разобрать. Пришлось включить фонарик в телефоне и довольно долго плутать среди памятников.